дало осечку. Вокруг этого упыря мерцал, еле видимый глазу, золотой магический щит.
— Мой бог защищает меня! Твоя магия бесполезна, гнусный еретик!
— Да заткнись ты уже, лысый, пока я тебе последний глаз на жопу не натянул! — рявкнул я и кинулся в атаку.
Хотя, кинулся — это громко сказано. По колено в крови и кишках не то, что бежать, даже идти трудно. Стоило мне немного подойти, как какой — то урод на лошади сбил меня с ног. Мать твою! Да я чуть не утонул! Вытащили меня Кристиан и Арлекин.
— Мастер, оставьте его на меня, Вам следует найти скакуна, — сказал кукловод и бросился в бой.
Я уже слышал из рассказов деда, про танец смерти в исполнении труппы жнеца. Но представлять из услышанного — это одно, а видеть воочию — другое. Арлекин прыгал к врагу словно акробат, по пути выдавая смертельные сальто и кульбиты. Его короткие мечи аж свистели от скорости ударов. После себя он оставлял одни лишь трупы. Но долго лицезреть этот пугающий, смертоносный танец у меня не получилось. В пылу битвы я и не заметил, как к сражению присоединилась пехота. В конце концов, мне так и не удалось найти скакуна, а ползать в болоте из человеческого месива мне осточертело. Тогда я не выдержал и призвал свои теневые крылья.
Оставшуюся часть битвы я помнил лишь отрывками, мозг как-то отключился и на его смену пришли отработанные до автоматизма движения.
Вот я падаю с неба на нескольких вражеских воинов и размашисто бью мечом. Лицо обдало брызгами горячей крови.
Вот я врезаюсь во всадника и мы вместе падаем в кровавое болото.
Вот меня завалило трупами и я пытаюсь выбраться из под завала.
В какой-то момент мне удалось взлететь, а затем я увидел дым. Сердце немного дрогнуло. Это горит наш лагерь! А там остались мои девушки!
На огромной скорости я полетел к своему шатру. В нашем лагере оставался небольшой резерв, но сейчас они сражались с врагами, которые, по всей видимости, совершили под шумок атаку из крепости.
Возле шатра я обнаружил Ивету. У девушки не хватало руки, а туловище было рассечено надвое. Рядом с ней лежало пять тел вражеских солдат. В шатре я обнаружил ещё двоих, эти ублюдки насиловали мёртвую Фросю! В этот миг во мне что-то щёлкнуло. Гнев, а вместе с ним небывалая сила и жажда убийства, переполняли меня.
— Вы будете умирать долго и мучительно…
Сначала я переломал насильникам конечности, размолов их кости в труху. Затем — начал сдирать с них кожу. Шатёр наполнился криком агонии. Я отрезал им яйца и члены, использовав для этого столовый нож, что был зажат в ладошке Фроси. Напоследок я сломал ублюдкам шеи и решил вернуться на поле боя.
Под вечер битва окончилась нашей победой. Враг был разбит под чистую. Никому не удалось спастись, а пленных мы не брали. В догонку прошлой кликухе я получил ещё одно прозвище: Вестник смерти. Уж больно впечатлили солдат мои крылья и то, как я безостановочно бросался в гущу битвы, оставляя после себя лишь разрубленные тела.
Теперь Ксаденскую равнину можно смело называть болотом. Следующие три дня после битвы мы подсчитывали потери и добивали немногих выживших врагов, что лежали среди целых гор из трупов. Если верить докладу, было потеряно двести тринадцать тысяч человек с нашей стороны и четыреста двадцать тысяч со стороны врага. Раненых считать не стали, в этом бою мало, кто обошёлся без ранений и травм.
********************
Месяц спустя. Тхара.
В награду за боевые заслуги император подарил мне личный особняк в столице и даровал Ордену пурпурного дракона официальный статус. Домой мы вернулись героями, правда, горечь от потери двух девушек меня не покинула.
Горожане встречали нас радостными улыбками, лепестками цветов и одобряющими возгласами. А во дворце меня ждали жены, Аня и сын. Пацан родился. Назвали его Томасом. Ну пиздец… Надо было придумать ему имя, ещё до того, как я уехал на войну. Глупые женщины. Том Эвельхайм… Звучит не очень. Вырастет — будет обижаться. А ведь мог бы быть носителем гордого имени: Аск Второй! Но нет же… Томас…
Ну, это я на самом деле так, ворчу просто. Эта черта характера у меня от деда, он вообще постоянно чем-то недоволен. Особенно он бесился, когда вместо того, чтобы принимать участие в решающей битве, отец отправил его на зачистку подземелий, что находятся на территории нашего герцогства. Дед как обычно поворчал, поматерился, но всё-таки внял просьбе. Заодно и присматривал за нашей семейкой.
По возвращению, отец позвал меня и Аркела в свой кабинет. Там он ошарашил нас новостью о том, что через полгода мы поступаем в имперскую академию и переезжаем в столицу. Вместе с нами в Академию поступает Лиза и четверняшки (наши братья, дети тёти Марго и дяди Виктора).
Ещё одной скандальной новостью стала беременность нашей тётки, Юны Эвельхайм. Дядя Генрих не смог зачать с ней ребёнка, а Аркел смог! Как теперь разруливать эту ситуацию пока никто не знает, но то, что будет семейный совет, это факт. Кстати, во время войны, наши кузены и дяди были вместе с нами, поэтому новость о беременности Юны дошла и до них, так как в честь победы мы решили устроить банкет. Они, разумеется, поехали с нами.
На семейном совете всё прошло спокойно и гладко, что, собственно, удивительно. Генрих попросил отца о расторжении брака с Юной. После чего вопрос решился сам по себе, а Аркел воспользовался моментом и сделал ей предложение. Репутация белой вороны и неприязнь семьи Генриха к Юне сработали в пользу брата.
Потом у нас был шикарный банкет, на котором отец объявил о женитьбе Матеаса и Елены Гарсия. Стоит сказать, что все помолвки с нашим братом, заключённые ещё с детства, были расторгнуты во время войн с домом Гарсия. Но этот союз сулит нам гораздо большую выгоду, чем все предыдущие. Объединение двух великих домов, конечно, не решит многие конфликты, но теперь с нами будут считаться абсолютно все.
*******************
Прошло два месяца мирной и тихой жизни. Я наконец-то смог уделять семье и тренировкам всë своё время. Я должен становиться сильнее, чтобы суметь защитить близких.
Вместе со мной тренировался и Аркел. В основном, мы учились фехтованию и рукопашному бою у Кристиана, Гоши и Арлекина. Также я вернулся к личным тренировкам под руководством своих осколков душ.
Мой сын немного подрос. Вылитая моя копия, такой же красавчик. Вокруг него постоянно крутятся наши
