Лим обошел меня вокруг, сложил руки на груди и подпер щеку кулаком. Оценивал, как манекен в витрине статусного бутика. Достаточно ли привлекателен для покупателя этот манекен.
– Нет, – требовательно произнес солист. – Нужно больше секса!
Его ладонь прошла по воздуху в паре сантиметров от меня. Опустилась от груди к бедрам. На моем корсете появился V-образный вырез, заканчивающийся в районе солнечного сплетения. Юбка превратилась в боди, хотя шлейф сзади остался. Весь костюм изменил цвет на темное бордо.
«Будто кровь!» – тут же мелькнуло у меня в голове.
– Так-то лучше… – щелкнул пальцами Лим.
– Это не подходит для тематики наших песен! – запротестовала я, уперев руки в бока.
– Для первой песни как раз ЭТО подходит лучше всего! – парировал тот, а потом снова щелкнул пальцами. – А начиная со второй цвет нужно будет изменить на белый. Образ раскаявшейся грешницы. Да, идеально!
И молитвенно сложил руки перед собой в тот момент, как мой иллюзорный наряд действительно стал белым.
Я нашла в себе силы подавить желание послать все к хренам только из-за проделанного пути. Так и хотелось сказать: «Мистер Плохой Парень шоу-бизнеса, на вас часом не нашло затмение?»
Ладно, так и быть. Это их шоу, а мы в нем гости. Я выдержу. Я справлюсь! Джаспер Лим всего лишь не собирался так просто уступать свой трон или делить его с кем-то. Решил показать, кто здесь главный.
Практически в приказном тоне он сказал, чтобы мы с ним отрепетировали и сделали пробный прогон его песни «Последний шаг».
И это, блин, было ужасно!
Я закатывала глаза, а Лим контролировал каждое мое движение. Каждый жест, интонацию и взгляд, словно перед ним действительно его личная марионетка. И он не уставал и не прерывался… Как машина. Или зайчик на батарейках из рекламных роликов.
Нет, наше выступление не было танцем, но это была строгая выверенная последовательность взаимодействий между солистами. Он видел ее только так и никак иначе. И это даже кое-что мне напоминало.
Несколько почти невесомых прикосновений к мои рукам и плечам. Жесты, которые точно повторяли мои, пока Лим стоял у меня за спиной. Когда он тронул меня за подбородок, я шумно выдохнула, попыталась чуть отклониться и переступила с ноги на ногу. Да так неудачно, что моя щека впечаталась в чужую ладонь, а Лим хрипло рассмеялся.
М-да, еще хуже, чем я планировала…
– Что такое? – развеселился Джаспер, обходя меня. – У тебя очень ревнивый бойфренд? Или… просто давно не было мужика? Ты дергаешься от таких мелочей…
«Потому что единственный «мужик», чьих прикосновений я хочу, для меня недосягаем…»
– Нет у меня никакого ревнивого бойфренда! – яростно прошептала я, снимая с себя микрофон. – Я понимаю, что это представление… строит определенный подтекст и атмосферу. Как в «Призраке Оперы», блин! Но мне нужно чуть больше времени, чтобы…
– Ты о чем вообще? – спросил Лим так, словно остальных моих слов просто не услышал.
– «Призрак Оперы». Это популярный мюзикл в моем мире.
Взгляд музыканта оставался немного раздраженным и непонимающим, поэтому я взялась пояснять:
– В Первичном мире. Я там выросла.
– Не знаком с этим проявлением культуры Первичного мира…
Что ж, вполне возможно. По его произношению я вообще не могла понять, откуда он. То его слова звучали почти как речь типичного нью-йоркера, то проклевывался акцент как у жителей южных штатов.
Джаспер отбросил свои волосы цвета пламени от лица, а потом бесцеремонно шагнул ко мне так близко, что я не понимала, как на это реагировать. Теперь микрофон снял с себя он.
– Послушай, девочка-демон, – Лим чуть склонился ко мне и заговорил с нажимом, – это сцена! Тут нет места робости и смущению! Ты или отдаешься и работаешь на полную катушку или уходишь! Третьего не дано.
– Да я, мать его, знаю! – в моем голосе появилась откровенная злоба.
Лидер группы посмотрел мимо меня в сторону кулис, а потом натянуто улыбнулся, точно увидел там настоящего призрака, угрожающе потрясающего кулаком. Ну, или просто увидел Дивинию.
– Ладно, неважно, – он панибратски хлопнул меня ладонью по плечу. – Просто постарайся представить на моем месте… кого-то другого.
– Я это и пытаюсь вообще-то! – обиженно зашипела я.
– Пока что-то не верю…
Я с чувством выдохнула. По-настоящему злиться на него у меня не было сил. Ни моральных, ни физических. К тому же во мне вызывали слишком сильный, опустошающий гнев другие вещи. Одной из них был страх перед завтрашним днем и заявлением Вульфа, а второй… вся ситуация с Драйденом.
Нет, на него я тоже не злилась. Действительно не злилась. И даже на Изабель. Но сама ситуация выводила из себя, постоянно всплывая на периферии сознания. Возможно, поэтому сейчас я не могла представить на месте Джаспера мужчину, к которому действительно тянулась моя душа. Что-то во мне отчаянно обрубало те самые невозможные чувства на корню… Сегодня я поверила в них и так же быстро была жестоко разочарована.
– Сейчас – да. Но на шоу я обязательно смогу!
И это тоже было чистейшей правдой. Я верила, что волна зрительских голосов, поток их энергии и ощущение азарта поймают меня в свои сети и не дадут остановиться.
– Нет-нет, – Джаспер помотал головой из стороны в сторону. – Это никуда не годится! Хотя в соло ты и хороша. Возвращайтесь к своим политическим играм. На сегодня… Завтра утром, в день концерта, я жду вас здесь. И тогда приму решение, готовимся мы к шоу все вместе, или кто-то… отправится домой выполнять свои обязанности федерала!
Сердце громко отбило дробь в груди. Мне казалось, что воздух в легких накалился настолько, что я сейчас начну выдыхать его, как дракон. Прямо в лицо одной звезде, уверенной в своей правоте!
– И еще один совет, – Джаспер вытянул палец прямо перед моим лицом. – Переспи с кем-нибудь, девочка. Хорошо помогает очистить голову!
Сам он – девочка! Лет-то ему сколько? Вряд ли есть даже тридцать. Рановато такими фразами кидаться!
Я должна была вспыхнуть. Должна была загореться. Возможно, должна была впечатать огненную пощечину этому обладателю раздутого самомнения, но… Вместо этого я снова почувствовала, как пустота еще сильнее пожирает меня изнутри.
– Переспала бы, если б могла… – сквозь зубы процедила я, смотря исподлобья.
Сначала взгляд Джаспера Лима стал недоуменным. На его лице появилось искреннее удивление. А потом он будто что-то увидел. Или сам догадался, вспомнив тексты моих песен.
Лицо звезды вытянулось. Рот приоткрылся. Лим чуть отстранился, чтобы затем впиться в меня испытующим взглядом и от души издевательски улыбнуться.
– Ха, выходит, газетные писаки в кои-то веки не врали? – со смешком произнес музыкант совсем тихо.
