уровне окутывая поддержкой и заботой.
– Я… – открыла рот, ощущая, как от волнения, достигшего пика, трясутся все поджилки. – Скажите, – решила зайти с другой стороны, – когда я только родилась, произошло ли что-то такое, что мне неизвестно?
В глаза сразу бросилось побелевшее лицо матушки и напряженная поза отца.
«Боги… неужели правда?»
– Ну что же вы молчите? – взмолилась я, когда оглушающая тишина разлилась по комнате, раскрывая все карты без слов. – Я умерла… да? – тихий шепот сорвался с моих губ.
Из глаз мамы брызнули слезы, которые она тут же поспешила промокнуть передником. Отец обнял ее за плечи, притягивая к себе и печально смотря на меня в ответ.
Как же больно сжалось мое сердце, словно его запихнули в тиски, сдавливая до тех пор, пока оно не превратится в месиво.
– Этот день навсегда останется в моей памяти как самый печальный и одновременно счастливый, – покачала головой матушка, шмыгнув носом. – Роды длилось почти двое суток. Я не сразу поняла, что что-то идет не так, была сильно измучена схватками…
Папа отвел взор, словно считая себя виноватым в случившемся.
– Повитуха долго возилась со мной, – продолжила мама, нервно перебирая пропитанный слезами передник, – она сразу сказала, что ты неправильно лежишь, поэтому исход может быть печальным…
Та, кто дала мне жизнь, закрыла лицо ладонями и тихо заплакала. Ее плечи сотрясались от рыданий, а мне так хотелось подойти ближе и успокоить. Прижать к себе и хоть немного облегчить ее страдания. Сказать, что я здесь, что я жива, но… Но получается, что я им не родная… Только телом, оболочкой…
– Я на тот момент был в отъезде, – заговорил папа, потому что матушка не могла взять себя в руки, по всей видимости снова переживая тот ужас, коснувшийся ее, – когда приехал домой, то встретил на пороге повитуху. Она-то и сказала мне, что сделала все возможное… Не могу передать словами, как чувствовал себя в тот момент. Словно провалился в пропасть, из которой не слышалось ни единого звука, – он посмотрел на меня, печально улыбнувшись. – Из ступора меня вывел громкий плач твоей мамы…
«Моей мамы… моей мамы… – повторяла я словно в бреду. – Могу ли я надеяться, что после раскрытия этой тайны я не потеряю ее?»
– Когда я вошел в комнату, то оказался в разверзшемся под ногами аду…
Я всеми фибрами души чувствовала его мучения, от которых захотелось взвыть в голос.
– Тениса держала тебя на руках, обливаясь горькими слезами. Она молила, чтобы ты открыла глаза и сделала хоть маленький вздох. На момент рождения твое сердце не билось, Айсэль…
– Именно тогда я взмолилась Темному Аросу, – всхлипнула матушка. – Предлагала ему отдать свою душу взамен на твою жизнь. Готова была на все, только чтобы ты жила. Тебя пытались забрать из моих рук кто помогал при родах, но я не позволила, прижимая к своей груди. Всем сердцем верила, что ты подаришь мне свой взгляд и самую очаровательную на свете улыбку… – голос мамы дрогнул.
Я ощутила, как по моим щекам бегут соленые потоки.
– Ты закричала, набирая полную грудь воздуха как раз в тот момент, когда дом заполонили жители нашего города, пытаясь привести меня в чувства и забрать тебя для погребения. Не представляешь, как я была счастлива. Не могла остановиться, зацеловывая твои маленькие щечки и носик. Ты кряхтела, высовывая маленький язычок, а я жадно вдыхала твой запах, благодаря Темного Ароса за столь бесценный подарок. Айсэль, – взгляд мамы остановился на моих глазах, – я хочу, чтобы ты знала…
Боялась произнести даже звука, хотя и не смогла бы, ведь в горле стоял слезный ком, а язык словно прилип к небу.
– Мне неважно человек ты или вампир, вернул ли Темный Арос твою душу или же дал жизнь другой, главное, что я люблю тебя больше всего на свете! И всегда буду любить! Ты была моей малышкой и ей же останешься на веки вечные!
Матушка протянула ко мне руки и я, срываясь с места, рванула к ней, притягивая к нам еще и отца, который стоял чуть в стороне, с улыбкой наблюдая за нами…
«Не отказались… Они от меня не отказались…»
Мне столько хотелось им рассказать, о многом поведать и именно это собиралась сделать в самое ближайшее время, а сейчас решила позволить себе слабость – принять любовь и нежность своих родителей, которой мне так не хватало за этот последний месяц…
Внезапно слуха коснулся шелест крыльев, от которого мое сердце пустилось в галоп. Я сместила взгляд в сторону напряженного Леарта, который, как и я, понял все без слов – у нас "высшие" гости, кинувшиеся по следу…
51. Пожалуйста, позволь
51. Пожалуйста, позволь
Леарт
Наблюдая за Айсэль и ее родителями, обнимающими свою дочь с такой любовью и трепетом, невольно всплыло сравнение меня и моей семьи. И как итог – я без вариантов проигрывал. Нет, не скажу, что матушка с отцом обделили заботой и лаской. Они носились со мной с самого рождения, только пару лет назад отстали, наконец-то понимая, что я уже вырос. Но все же до той чувственности, в которой сейчас купалась моя высшая, им было далековато.
«Тениса и Архат заслуживают уважения, – подумалось мне. – Да, Арьяна и Девир настрадались по горло, но и им пришлось ой как несладко».
Мы выяснили, что требовалось. Не зря проделали этот путь и нарушили один из самых главных запретов – покинули темную сторону. И это я еще молчу, что покинули мы ее прибегнув к гнусному вранью, за которое отец по голове точно не погладит.
«Да и плевать! Они сами заварили эту кашу! Нужно было все спокойно и внятно объяснить, рассказать и терпеливо подождать, когда Айсэль будет настроена на разговор! Но нет же! Подавай результат в самые кратчайшие сроки! Причем именно такой, какой нужен им! И вот вам результат!
