людей. – Идем, – качнула головой. – Немного осталось.
Спустя несколько минут мы стояли в тени деревьев, наблюдая за моим домом, при взгляде на который сердце пустилось в галоп, а дыхание участилось. Я видела, как отец возился в мастерской, скорее всего, снова пытаясь что-то починить или смастерить. С болью в сердце перевела взгляд на распахнутое окошко кухни. Ветер трепал белоснежные занавески, за которыми виднелась женская фигура…
«Мама…» – прошептала мысленно, ощущая, как на глазах навернулись слезы.
– Смотри, – Леарт осторожно тронул мою ладонь, привлекая к себе внимание. – Сейчас туча закроет солнце. Как удачно, – хмыкнул он. – Нам нужно воспользоваться моментом. Дойдем безболезненно до дома и желательно бы внутрь еще попасть.
Сделав глубокий вдох, я подняла глаза к небу. Туча медленно плыла в нужном для нас направлении, приближаясь к цели. И вот, когда солнечные лучи стали временно безопасными, мы поспешили к калитке.
С каждым шагом сердце грохотало в груди. Я так волновалось, что была близка к обмороку.
– Я с тобой, – шепнул высший, чувствуя мое состояние. – Что бы не случилось, Айсэль, я всегда буду с тобой!
Набрав полную грудь воздуха, как перед погружением в ледяную воду, я скользнула рукой в небольшую щель, отодвигая засов. Мгновение и моя нога ступила на ухоженный двор.
Волнение не давало дышать. Перед глазами даже все поплыло и только рука Леарта, сжимающая мою ладонь, не давала отключиться.
– Архат! – раздался голос матушки. – Иди обедать!
Все произошло так быстро. Она вышла на крыльцо как раз в тот самый момент, когда мы с Леартом к нему подошли.
– Айсэль? – с недоверием смотрела на меня мама, боясь моргнуть. – Доченька… – прошептала шокировано, срываясь с места и сгребая меня в охапку. – Хорошая моя, – заплакала она, зацеловывая мои щеки и лоб. – Я молила богов, чтобы они позволили еще хотя бы раз увидеть тебя! И ты здесь! Здесь!
– Что за шум? – послышалось за спиной. – Дочь?..
– Папа… – улыбнулась я, высвобождаясь из любящих рук матушки.
Повернулась в сторону замершего отца, смотря в его глаза, которые были наполнены многочисленными эмоциями.
– Ты ли это? – мотнул он головой, словно пытаясь удостовериться, что я не иллюзия. – Боги… это действительно ты…
Размашистым шагом папа направился ко мне, обнимая.
Уткнулась носом в его грудь, слушая бешеный стук сердцебиения. Я пыталась запомнить его, впитать в себя запах отца, чтобы сохранить в своей памяти.
Наши душещипательные объятия не продлились долго… Злосчастная туча направилась дальше по своим "мокрым" делам, позволяя солнечным лучам коснуться нашей с Леартом кожи.
Я мгновенно зашипела, отчего была выдернута высшим из объятий ничего не понимающего отца. Любимый молниеносно шагнул в тень, увлекая меня за собой.
– Айсэль… – шумно задышала матушка, хватаясь за сердце. – Дочка…
– Что происходит? – нахмурился отец, взволнованно поглядывая то на меня, то на Леарта.
– Мама, папа, вы только не волнуйтесь, – выставила я руку вперед и тут же ее отдергивая, так как кончики пальцев при столкновении с солнечным светом задымились, причиняя мучительную боль.
– Тебя… – судорожно вздохнула мама, – тебя обратили?
– Нет, – мотнула я головой. – То есть да… Все немного не так, как вы сейчас думаете…
– Я прошу прощения, что вмешиваюсь, – произнес Леарт, вжимая меня в свое тело, так как тень была небольшой и касалась носка моих туфель, – не позволите ли переместиться в дом? Разговор, из-за которого нам пришлось временно покинуть темную сторону, не должен коснуться чужих ушей. Да и солнце не располагает к общению.
Смотря с тоской на своих родителей, до дрожи боялась прочитать на их лицах осуждение или упрек. Не знаю, как смогла бы пережить это. Но видимо боги смилостивились надо мной, и мама, украдкой смахнув слезы, отступила в сторону, открывая проход в дом.
– Стойте здесь, – выставил руки вперед папа, когда Леарт снял с себя пиджак, укутывая меня в него. – Я сейчас!
Он торопливым шагом направился к мастерской, выходя оттуда с огромным зонтом.
– Маме твоей делал, – печально улыбнулся он. – Чтобы она не сгорела, пока грядки пропалывает. Видимо не зря старался.
Отец раскрыл его над нами, помогая безопасно преодолеть залитый солнцем участок.
– Спасибо, – благодарно кивнул Леарт, подталкивая меня вперед.
Стоило оказаться в доме, как я сразу завертела головой по разным сторонам, понимая, что за время моего отсутствия ничего толком и не изменилось. Все, как и прежде, стояло на своих местах.
– Дочка, – тихий голос матушки болью отразился в сердце, – скажи мне, что случилось?
– Мамочка… – сделала к ней шаг вперед, замирая, ведь сейчас уже не была уверена, что она, зная про мою вампирскую сущность, снова захочет объятий, – мне нужно спросить у тебя кое-что очень важное…
50. Это все неважно
50. Это все неважно
Айсэль
Если честно, то никак не могла собраться с силами, чтобы задать вопрос не дающий покоя. Казалось бы, что в этом сложного – просто спроси и все, но я боялась услышать правду. Боялась, что мама с отцом поймут – я не их дочь.
«А вдруг они откажутся от меня? – билась мучительная мысль в голове. – Вдруг попросят уйти и больше никогда не возвращаться?»
Конечно, ни о каком возвращении не могло идти и речи, я вампир, теперь мой дом темная сторона, но сам факт того, что меня разлюбят и попытаются вычеркнуть из памяти, причинял душевную боль…
– Айсэль? – тихо позвала матушка, пока я занималась самокопанием и пыталась успокоить своего внутреннего ребенка, уверяя его, что нас никто не бросит. Что мы навсегда останемся для своих родителей единственными и самыми любимыми.
– Смелее, – шепнул Леарт, на эмоциональном
