лежал на мне без сознания. И что хуже, он был собой, а не Алессандро!
– Взять его!.. – гремели голоса надо мной.
– Измена!..
Постойте. Нет же.
Я цеплялась за грязный мундир, не давала забрать моего мастера, но тщетно. Сейчас я была куда слабее гвардейцев.
– Что делать с девчонкой?
– Она жива? – крайне удивленно спросили из толпы. – Тогда в лазарет и после на допрос.
Я снова погрузилась в сумбурный сон, когда меня резко подняли с земли, и боль сковала все тело. В спасительном забвении я играла с Луиджи и Флавио, и они были живыми, носились по крохотному саду. Соседская яблоня давала приятную тень, роняла плоды на мой участок, и я без зазрения совести ела эти яблоки и угощала ими Адольфо.
– Продай ты их уже, Мелисса. Объедят они тебя, а тебе и так за двоих нужно питаться. И Адольфо мне не балуй, ишь, повадился сюда шастать, бездельник!.. А где же твой, Горацио? Чавой-то не приходит?
Имя Горацио вызвало еще более сильную тоску, и я погладила свой округлившийся живот.
– Сеньора Вентурини сует свой длинный нос, куда не просят, – грубо ответила я, и добрая милая женщина помрачнела.
Я не хотела делать ей больно. Но она слишком любопытна. Пусть мы и живем на самом краю Фероци, но она может сболтнуть где-то о моем положении. А я не хочу, чтобы Горацио узнал обо всем вот так.
Не стоило обижать соседку. Она разболтала всем обо мне, и ночью нагрянула стража.
Меня обвиняли в блуде, мол, я незамужняя и понесла от случайной связи, и в том, что на жизнь я зарабатывала себе ночными свиданиям.
Все ложь! Ужасная, грязная ложь!..
Со слезами на глазах я слушала, как мне зачитывают полный список моих прегрешений, но самым страшным было другое.
– Ребенка изъять по рождении.
Первой на стражу бросилась Селеста. Всего один выстрел, и она упала замертво, пронзенная стрелой. Флавио и Луиджи держались дольше. Достаточно долго, чтобы смертельно раненный Адольфо унес меня далеко из города.
Я лишилась почти всего в ту ночь: старой жизни, преданных друзей. Любимого я потеряла в ту роковую ночь, которую разделила с государем. А теперь у меня хотели отнять мое еще не рожденное дитя, которому я даже имени не успела дать.
– Мой Немо… – бесконечно повторяла я, едва-едва передвигая босыми ногами по колючему ельнику.
Сотни раз я думала о том, чтобы вернуться и сдаться, лишь бы спасти моего ребенка, но всякий раз хищный взгляд короля заставлял меня идти дальше. В Фероци нет жизни. В Фероци Немо ждет ужасная смерть.
Мой бедный, мой маленький бедный Немо.
Топот копыт отсек от меня последнюю надежду, но затем в размашистом аллюре я узнала своего верного Адольфо, с которым даже не успела проститься. Его искрящийся дух гнался за мной, а верхом сидел…
– Горацио!
С мучительным всхлипом я втянула пропахший медикаментами воздух и зачем-то схватилась за живот. Словно и в самом деле стала Мелиссой из моего странного сна. Но я была собой, и прямо сейчас мне нужно было по кускам собрать свою жизнь обратно.
– Милая!
Моя осунувшаяся мама подскочила к кровати и сжала мне руку. Что-то тяжелое и металлическое не давало мне потянуться к ней.
Оковы?
– Где я? – спросила я маму, которая с трудом сдерживала слезы.
– Королевский госпиталь. Ты под стражей, Юри. Поклянись, что ты не знала, что Немо дурил его величество и всех в городе. Умоляю!
Но я не могла, и по моему лицу мама поняла все.
– Зачем? Зачем вы это сделали?
Понятия не имею. Немо выполнял просьбу Алессандро и пытался выяснить, кем был его отец. А я… Я просто не могла иначе.
– Где Немо? – спросила я, боясь услышать ответ.
– На допросах. Никто не видел его со дня охоты, Юри.
Прозвучало это так, словно с того дня прошло лет десять.
– Сколько я уже здесь?
– Почти три дня. Ты бредила, у тебя было заражение крови, ты была так слаба, мы думали, что уже… Но мы верили, Юри, знай.
Я так много боли принесла своим родным, но все равно думаю лишь о моем мастере, который пожертвовал собой, чтобы спасти меня.
Дверь палаты распахнулась, и на пороге появился герцог Аккольте, в этот раз настоящий. В этот раз в его взгляде не было тепла и участия.
– Сеньора Ритци, мне нужно поговорить с вашей дочерью наедине.
– Ваше высочество, она не ведала, что творит, прошу не наказывайте ее сильнее, чем уже наказала Юстиция. Моя единственная дочь едва не погибла!
– Королевская семья примет это во внимание, – бесстрастно сказал Алессандро и указал моей матери на дверь.
Как только мы остались одни, принц пробормотал:
– Анцептиум.
Отлично, даже если он будет пытать меня каленым железом, моих криков теперь никто не услышит. Немо накладывал такое заклинание во время экзаменов, чтобы никто не подслушал чужой ответ. Зато я теперь могу высказать наследнику все, что я думаю о нем.
– Ты подставил Немо и сбежал. Мьютаре Дуо было твоей идеей…
Я бесконечно сыпала обвинениями, плакала, а герцог молчал, хоть я и наговорила уже себе на смертную казнь.
– Мне очень жаль, Юри, – искренне признался Алессандро. Не было больше его безразличной маски, он страдал не меньше моего. – Я не знал, что все кончится так.
– Что с ним? – наконец спросила я, страшась узнать ответ.
– Немо ничего не угрожает. Пока что…
– Пока что?
– Он нужен моему дяде.
– Зачем?
Алессандро бросил подозрительный взгляд на дверь, а потом снова посмотрел на меня, раздумывая, стоит ли посвятить меня в какую-то страшную тайну.
– Король жестокий и трусливый человек. Больше всего на свете он боится лишиться власти. Если он узнает, что мы с тобой в курсе происхождения Немо, нам обоим грозит смерть.
– А Немо?
– Немо… – Алессандро боролся с собой. – Юри, мы поможем ему, но прямо сейчас ты должна делать то, что я скажу тебе, ради него.
– Где он?
– Он… Сейчас мы должны убедить всех, что ты не знала о Мьютаре Дуо. Ты думала, что это я, потому что мы с тобой вместе, а ревнивый сеньор Тровато пытался обманом вернуть тебя и занять мое место.
– Нет!
Я замотала головой. Это немыслимое предательство! Я не могу отречься от моего Немо, не могу его бросить.
– Юри, ты не поможешь ему, если попадешь в тюрьму. Пожалуйста, позволь мне исправить все это.
– Скажи королю, что вы это оба придумали. Скажи, Алессандро! Куда ты ездил?
– Я ездил на место трагедии. Туда, где погибли мои родители.
