целые деревни вырезают под корень. Господа из Венардии и говорят… вот даже отряд арбалетчиков на помощь нашим прислали, на всякий случай… А что ж нам делать сейчас, уж не гневайтесь?
Леу перевела слова Альпина Каэрдену, выслушала ответ и снова повернулась к писарю:
— Мы не собираемся обижать вас и не пробудем здесь долго. Расходитесь по домам.
Потом она вместе с Мартином до позднего вечера помогала допрашивать сдавшихся венардийских солдат. Точнее местных, набранных в городке и окрестных деревнях, из тех, кто пытался остановить фаэйри на берегу. Из отряда арбалетчиков, который пришел из самой Венардии, не уцелел никто. Пленные уже приготовились к пыткам и смерти, поэтому узнав, что им сохранят жизнь и отпустят на все четыре стороны, с готовностью рассказывали все, что знали. Сведений у них удалось добыть не то чтобы много, ведь простым копейщикам-простолюдинам их командиры мало что объясняли, а новости с юга сюда доходили редко, с опозданием, и успев обрасти слухами, но это было лучше, чем ничего.
— Ну как… всю зиму, говорят, в Эйрии народ бузил, — говорил один. — Венардийцы-то в городе тамошнем, бойню устроили, Серый Лог зовется, кажется… Ну и понеслось, эйрийцы ведь они люди покладистые, пока их не обидишь, но раз уж обидел, то все, копай себе могилу. Народ и так ворчал, что, мол, власти святых людей притесняют, монастыри закрывают и прочее, а тут и Серый Лог этот еще, вот и полыхнуло, в общем. Сначала в Эйрии, а потом дальше на север перекинулось, — Я слыхал… господин капитан говорил, что это все вранье, конечно, которое враги короны распространяют… только говорят, что в Карлейне их король объявился, — добавил другой пленник. — Он вроде к братьям Чистого неба ушел, как венардийцы гоблинов прогнали. А потом их монастырь рассветному ордену отдали, монахов в темницу бросили, а он, король, сбежал, значит, людей вокруг себя собрал. В общем, в Карлейне тоже заполыхало, да и у нас по окраинам восстания было начались.
— Было такое, — кивнул первый. — У нас тут быстро порядок навели, и Карлейн усмирили, правда король их, говорят, спасся и в Убру бежал. Наших ведь… то есть не наших, простите, миледи, венардийцев я хотел сказать, оттуда выбили окончательно осенью еще. А Эйрию утихомирить так и не смогли, так что там у них всю зиму невесть что творилось. Я слыхал солдаты тамошние, из тех, что среди местных набирали, целыми отрядами на сторону мятежников переходить стали. А потом, ближе к весне, миледи, такое началось…
Он робко взглянул на Леу и даже втянул голову в плечи.
— Вы не гневайтесь только, миледи, и господам этим переведите, чтобы не обижались, я ж только что слыхал повторяю… В общем, вроде бы эльфы из лесов да из холмов повыходили, и не только в Эйрии, а вроде как и на юге, и в Венардии самой. Говорили, королевские войска осенью еще смогли их колдовство обмануть и один из дворов под корень вырезали, вот остальные мстить и вышли. Господин капитан говорил, что на востоке, в Венардии, эльфов обратно загнать удалось, и с остальными тоже скоро разделаемся, но пока нужно быть начеку, потому что, говорил, они совсем звери, с людей кожу живьем сдирают, кровь пьют, ни женщин не щадят, ни малышей. Не обижайтесь только, небом прошу, я ж что слышал, то и повторяю! Вот, миледи, а потом Апрай снова войну начал. Они ведь как, после прошлого раза южные земли за собой сохранили, а сейчас прознали, что в Эйрии неспокойно, и на север двинулись, а с ними офранийцы, этранцы и даже эльфы тамошние. Венардийцев выбили, в Эйрию вошли, а там с мятежниками соединились. Совсем недавно вот гонца присылали, он, правда с господином капитаном говорил, но мы так поняли, что сам король Карл идет из Венардии, чтобы апрайцев и эйрийцев с эльфами разбить, пока они не стакнулись с убрийскими танами. Его Величество, гонец говорил, совсем рядом, в седьмине пути отсюда…
Потом пленным позволили уйти. Леу и Мартина тоже отпустили с наказом постараться отдохнуть, но когда они вышли из дома и Леу обернулась, свет в окне второго этажа все еще горел. Командиры дружин фаэйри и не думали расходиться.
Некоторое время они шли молча. Леу вдруг осознала, что страшно устала, да и шума и разговоров за этот день ей хватило, наверное, на несколько лунных кругов вперед. Звуки разбивающихся о берег волн и крики птиц, вскоре сменившиеся пением стрел, лязгом стали о сталь и воплями раненных и умирающих, потом причитания и отчаянный плач жителей городка, которые были уверены, что фаэйри пришли,чтобы убить их — все это смешалось в ее голове, и теперь Леу просто хотелось немного тишины.
Они миновали площадь, на которой горели разожженные фаэйри костры, миновали несколько темных улочек и совсем скоро вышли к утесу, который нависал над морем. Внизу тихо шелестела вода, в вышине перемигивались звезды, мягкая трава под ногами и совсем рядом — плечо Мартина, на которое можно опустить голову, закрыть глаза и позволить себе ненадолго забыть обо всем, что случилось сегодня. Она вдруг поняла, что этим вечером впервые за долгое время они оказались одни. На корабле по пути из Полуночной земли вокруг постоянно кто-то был, а сейчас…
Леу споткнулась обо что-то, но Мартин вовремя подхватил ее. Тихонько ругнувшись, Леу наклонилась и пошарила в траве. Щит. Большой щит одного из венардийских арбалетчиков. Тела успели похоронить, оружие собрали, а его, наверное, проглядели.
Она вздохнула, уселась на землю и принялась растирать ушибленную ногу. Мартин присел рядом.
— Сильно болит?
— Переживу, — ответила Леу и невольно улыбнулась.
— Лучше бы тебе было остаться в Полуночной земле, — сказал он после недолгого молчания. — Видишь ведь, как тут все закрутилось, пока нас не было.
— Мартин, ну в самом деле!
— Ты можешь постоять за себя, я знаю. Просто не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. Ты же слышала, что рассказывали эти ребята. Раз фаэйри вышли из-за завесы…
— Артио, кажется, говорил, что перед тем, как сдаться, они отправили гонца к другим дворам, — кивнула Леу. — Может, пытались позвать на помощь. Или просто хотели, чтобы
