Потому что этот контраст с «Диего» сейчас — охеренный.
Диего — это по-настоящему. Рейес — когда она прячет от меня свои чувства.
А сейчас она удивительно раскрытая и уязвимая.
Я обещал ей, что не будет боли. Вхожу аккуратно, на пол-головки и останавливаюсь.
Пусть привыкнет к ощущению.
Замираю и выхожу. Это мягкие и нежные движения, и я чувствую, что Анхела становится еще мокрее.
Кошка моя.
Она всхлипывает от удовольствия.
Я спрашиваю и получаю сбивчивый ответ:
— Нравится?
— Да…
Чудо мое ненаглядное. Единственная. Настоящая и прекрасная.
Меня нереально штырит от того, что она вообще ничего не стесняется.
Да и не нужно. Она и должна принимать поклонение. Она даже не представляет, сколько заслуживает.
Я больше не отпущу ее. Она будет жить со мной и иметь все лучшее. Всегда.
Я продолжаю входить медленно и аккуратно. Неглубоко. Анхела маленькая и охеренно узкая.
Кайф нереальный.
— Давай… быстрее?
Я невольно вжимаюсь в ее идеальное тело глубже.
Чика, ты это реально сказала?
Реально.
Она хочет грубее. И я хочу.
Я просто мечтаю об этом.
Я как только ее увидел, сразу захотел сожрать. Я мог бы быть нежным для нее, но если она ждет жестче, она получит.
Я фиксирую ее запястья. Прикусываю ушко. И двигаюсь как в последний раз в своей жизни.
Не щажу. Вбиваюсь резко и быстро, как в шлюху, которых я драл толпами.
Хочешь быть моей личной блядью Анхела? Отлично.
Моя кошка. Моя самая потрясающая сучка.
Я вколачиваюсь в нее, как одержимый, и когда она от этого кончает, меня хватает ненадолго.
Я спускаю, но мне уже снова мало.
Потому что с этой женщиной мне никогда не будет достаточно.
С ней я хочу попробовать так, как люблю больше всего. Пошло. Безжалостно. Грубо.
И на этот раз я не спрошу, хочет ли она.
Анхела обнимает меня. Кусает в плечо, словно метит как свою собственность.
Я — ее? Это дико, непривычно и… сладко.
Но настоящее впереди.
Оно наступает, когда я аккуратно сжимаю ее горло и вижу в блестящих голубых глазах тень страха.
Но я не убираю руку.
Прямо сейчас Анхела или примет меня таким, какой я есть, целиком, или мои мечты пойдут на хер.
Я все равно буду с ней, но… не до конца.
И постепенно это меня отравит.
Она пытается выглядеть храброй:
— Что ты?!..
Я затыкаю ее поцелуем. Набрасываюсь, облизываю и прикусываю со всей страстью, до капелек крови на губах.
Выдержишь так, кошка?
Мое сердце бьется быстрее, чем билось, когда я обезвреживал Рауля Фуэнтеса. Когда вот-вот все могло взлететь на воздух.
Я сжимаю щеки Анхелы, продолжая ее целовать. Не даю ей дышать.
Почти насилую языком.
А она стонет мне в рот.
У меня опять стоит так, будто я только что не ебался.
На этот раз будет без резинки.
Я грубо провожу пальцами между ног Анхелы. Она опять течет.
Наверное, она будет течь, даже если я вставлю ей в рот, но я не стану проверять.
Анхела сверлит меня тяжелым взглядом.
— Чего ты хочешь, Рейес? — а в ее голосе вызов. Сейчас она реально нарывается!
— Хочу тебя выебать, кошка.
Я вижу, что она собирается что-то сказать, но, клянусь, мимолетно улыбается и ничего не говорит.
Удивительно мягкая. Покорная. Новая.
Я переворачиваю ее на живот и приподнимаю за бедра так, что она встает на четвереньки. Вижу ее круглую умопомрачительную задницу и сочащиеся влагой губки.
Анхела все же пытается что-то спросить. Хватит разговоров, чика.
Я резко опускаю ладонь на ее ягодицу, пресекая вопрос.
Сейчас я хочу, чтобы она почувствовала себя куклой, которую я буду иметь.
Она искоса смотрит через плечо, и ее глаза блестят в темноте.
Но теперь я готов поклясться, что это не слезы.
Я снова оглаживаю ее между ног. Грубо массирую клитор и вхожу внутрь пальцами.
— Хочешь ебаться, чика?
Теперь я не вижу ее лица, но слышу ее дыхание. Она возбуждена так, что вот-вот кончит.
И я помогу ей.
Жестко трахаю Анхелу пальцами, надавливая на клитор.
А когда она не выдерживает и бьется в оргазме, меняю пальцы на член.
Держу ее за бедра и врываюсь внутрь, пожирая взглядом. У моей Анхелы самая шикарная задница на свете, тончайшая талия и густые черные волосы.
И я деру ее, слыша новые всхлипы и крики.
Давай, сучка. Кричи громче. Сорви голос.
Я все равно тебя вылечу, потому что знаю: кто бы ни подослал тебя в мою жизнь, ты настолько моя, что больше мою и представить сложно.
Тугая. Гордая. Страстная.
После того, как Анхела кончает еще раз, я убираю ее волосы и выплескиваюсь ей на спину.
Нам нужно будет вымыться, поесть и поспать прямо тут, на пляже. Нас никто не побеспокоит, я распорядился.
Но именно сейчас я должен сказать Анхеле Рубио то, без чего теперь никак.
Я бы умер и родился, чтобы вновь встретиться с ней.
— Я люблю тебя, ми вида. И, кажется, я любил тебя всегда.
Глава 19. Тайны. Анхелика
АНХЕЛИКА
Меня зовут Альваро Гарсия Лопес, и сегодня самый проклятый день в моей блядской жизни.
Я застрелил врачей, медсестер и весь персонал в этой блядской клинике, но мне нихера не помогло успокоиться.
Они не спасли ни мою Ану, ни моего сына.
Я обнимаю то ее, то его и вою, а по лицу текут блядские слезы. А ведь я не плакал даже в детстве, когда отец сек меня кнутом.
У меня есть все: авторитет, деньги, люди, но нет главного.
Нет моей Аны.
И виноват только я сам.
Я любил эту суку драную. Я пытался вытравить ее из сердца.
Но она прочно там окопалась.
Так смотрела своими черными, как ночь, глазищами, что всю душу и мозг нахер выносила.
Когда у нее вырос живот, я и бить ее почти прекратил. Но уже было поздно.
