политики правящей аристократической олигархии, остановила «натиск на Восток».
Л.В. Алексеев. Полоцкая земля
Полоцкая земля — одно из интереснейших раннефеодальных княжеств древней Руси. Она первая выделилась из состава Киевской Руси, в ней, следовательно, впервые проявились те центробежные силы, которые через несколько десятилетий повсеместно ознаменовали новую эру в истории Руси — эпоху феодальной раздробленности.
Интерес к истории Полоцкой земли возник сравнительно рано. Еще в 1819 г. естествоиспытатель И.А. Гарижский[880], сопровождавший молодого П.И. Кеппена, ревизовавшего почтовые станции Белоруссии, сделал своей целью написание истории Полоцкой земли[881]. К сожалению, неизвестно, была ли такая книга им написана, но в печати она не появилась. Позднее Полоцкой землей заинтересовался известный издатель и ученый К.А. Говорский, который в 1853 г. написал довольно объемистый труд «История Полоцкой епархии», также не увидевший света, но наиболее интересные части его были изданы автором в «Витебских губернских ведомостях»[882]. Несколько позднее работал третий исследователь истории Полоцкой земли: в 1879 г. известный этнограф А. Ельский узнал о смерти Кобринского ученого-монаха Матвея Бродовича, архив которого распродавался на пуды. Зная, что М. Бродович всю жизнь посвятил изучению истории Полоцкой земли, А. Ельский поспешил в Кобрин, но опоздал, и весь архив Бродовича был продан на макулатуру[883].
Первые опубликованные исследования по истории интересующего нас княжества появились лишь в 90-х годах XIX в. М.В. Довнар-Запольским и В.Е. Данилевичем были написаны две книги, однако обе они базировались только на летописных данных и представляли собой в основном лишь историю политических отношений полоцких князей[884]. В книге «Полоцкая земля» я пытался осветить историю этой страны в разных аспектах[885]. Настоящая работа развивает и углубляет выводы этого исследования.
Термин «Полоцкая земля» принадлежит летописи, где встречается впервые под 1128 г.[886] «Земля» в понимании летописца — совокупность уделов, экономически, политически и культурно связанных с Полоцком и административно ему подчиненных. Термины «Полоцко-минская земля», «Полоцко-минская Русь», получившие некоторое распространение в науке благодаря В.И. Пичете[887], рождены в кабинете и источниками не оправданы.
Что же собой представляла Северная Белоруссия, чем она привлекала к себе древнее население? Географически эта территория занимала Придвинскую низменность вплоть до Белорусской холмистой гряды, тянущейся в широтном направлении от Орши к Минску, и захватывала весь водораздел Западной Двины и Днепра в пределах современной БССР. Основной водной артерией была Западная Двина, связывающая страну с востоком (через волоки) и с западом (через море). С северными и южными странами эту территорию связывали крупные реки — Березина, Друть, Ловать и в районе Орши — Днепр.
Крайне благоприятным обстоятельством для Полоцкой земли была близость верхнего Днепра (у Орши) и среднего течения Западной Двины (у Бешенковичей), что обеспечивало удобный транзит товаров, движущихся с Черного моря в Балтийское, и способствовало торговле внутри страны. Помимо многочисленных рек эта страна изобиловала озерами, происхождение которых связывается с вюрмским оледенением. Обилие в них рыбы было также заманчиво для новых насельников. Болот в Северной Белоруссии, по сравнению с южной, немного; большая часть их тянется вдоль верхнего течения Березины. Находимые в них болотные руды наряду с озерными играли, несомненно, крупную роль в жизни населения, производившего из них железо сыродутным способом[888].
Почвы Северной Белоруссии входят в так называемый северный, или озерный, геоморфологический округ. Они возникли на древних девонских отложениях и характеризуются дерново-подзолистостью и сравнительно невысоким плодородием. Это суглинистые и супесчаные почвы (Браславский, Дуниловичский, Богушевский, Городокский районы), пылевато-суглинистые или глеево-пылевато-суглинистые (Витебско-Лиозненский и Дриссенско-Шарковщинский районы), пылевато-супесчаные (Полоцко-Суражский район) и, наконец, песчаные почвы (Лиснянско-Дретуньский район)[889]. Полезных ископаемых, доступных человеку, в древности в Северной Белоруссии было немного: кроме упомянутых болотно-озерных руд следует указать гончарные глины, известняки девонской системы, употребляемые для выжигания извести.
Климат Северной Белоруссии эпохи Киевской Руси (и более раннего времени) еще не изучен, хотя для этого теперь открылись дополнительные возможности благодаря дендрохронологии[890].
Растительность Полоцкой земли прежде всего характеризуется (особенно в древности) обилием лесных массивов, непроходимых чащ, на что указывали многие авторы начиная с путешественников XV в. На подзолистых почвах рос преимущественно смешанный лес: ель, береза, осина, белая ольха и др. На песчаных почвах смешанные леса перемежались сосновыми борами. Площадь же лугов в древности была ничтожной и луговая флора, вероятно, была более бедной[891].
Животный мир, судя по остеологическому материалу раскопок, был в древности гораздо богаче современного. Об этом писали и путешествующие по Белоруссии иностранцы: в Литве (т. е. в Белоруссии. — Л.А.) «диких зверей больше, чем во всем христианском мире, — писал в начале XVI в. Матвей Меховский, — так как леса там большие, то во множестве попадаются и ловятся крупные звери: буйволы и лесные быки, которых они на своем языке зовут турами или зубрами, дикие ослы, лесные кони, олени, лани, газели, козы, кабаны, медведи, куницы, белки и другие породы зверей»[892]. Есть свидетельства и более ранние (1499 г.)[893]. Белки и лисицы безусловно водились в районе Минска. Упоминаются различные породы диких зверей Белоруссии в XVI в. и в «Уставе на волоки 1557 г.»[894]. В лесах можно было встретить маленькую лошадь типа тарпана, кости которой изредка попадаются в археологических раскопках (Гродно, Браслав, в больших коллекциях Минска и Витебска не обнаружены[895]), что показывает, что в пищу они почти не употреблялись. Большинство перечисленных диких животных дожило до XIX в., когда они были полностью истреблены[896].
Как и кем была заселена Северная Белоруссия в первом тысячелетии н. э., что обусловило образование там самостоятельного передового (из вассальных по отношению к Киеву) княжества? Вопросы эти волновали исследователей уже давно, но ответить на них представляется возможным только теперь, с накоплением археологических и других данных.
Полоцк стоял при впадении р. Полоты в Западную Двину, поэтому территорию Полоцкого княжества следует искать в бассейне Западной Двины и сопредельных землях. В конце первого тысячелетия до н. э. и начале новой эры территория эта была заселена древними балтами, оставившими в Центральной Белоруссии (до линии Орша — р. Усяж-Бук — Докшицы — Дуниловичи — Поставы) городища культуры штрихованной керамики, а в бассейне Западной Двины — городища днепро-двинской культуры, простирающейся и в Смоленщину[897].
Продвижение на север в область восточных «штриховиков» культуры типа Адаменки (видимо, вариант зарубинецкой культуры) в первых веках н. э. в восточной части Центральной Белоруссии дало симбиоз двух культур. В III–IV вв. эта смешанная культура определилась в новой культуре — так называемой культуре типа верхнего слоя Банцеровщины, или Банцеровской культуре[898]. Культура эта, видимо, представляет древности
