Подлетев к двери, Гарриет повернула ключ в замке и распахнула ее.
А вот и Джем – стоит на пороге, волосы дыбом, глаза горят, лицо взбешенное.
– Ты выйдешь за меня замуж, – прорычал он.
– Нет. Не выйду. Глаза его сузились.
– Поговорим об этом позже. А сейчас я предлагаю тебе сделку – если ты согласишься остаться, я позволю тебе взять Юджинию погостить.
– Послушай, будь же благоразумен! – возмутилась Гарриет. – Я же не могу остаться тут навечно! Да еще до конца своих дней щеголять в мужской одежде! Это не для меня, Джем. По-моему, ты ошибаешься... принимаешь меня за кого-то другого.
– Нет. Мне прекрасно известно, кто ты, – поспешно перебил Джем. – Ты явилась в мой дом, забавы ради переодевшись в мужское платье, а теперь тебе все это наскучило, и ты собираешься, как ни в чем не бывало упорхнуть в свое уютное маленькое гнездышко. Но я не позволю! Я еще ни когда в жизни, ни одну женщину не просил стать моей женой! Это хоть ты понимаешь?!
– Но, по-моему, ты и меня не просил! – взорвалась Гарриет. – Куда там! Ты выдвинул мне ультиматум! И хотя мне очень приятно слышать, что ты кое-чему научился, однако с сожалением должна сообщить, что становиться твоей женой не собираюсь!
Джем – иначе он не был бы Джемом, – мгновенно сообразив, что выбрал неверную тактику, тут же пошел на попятную.
– Ну, насколько я понимаю, сейчас самое главное – это действительно ли ты хочешь видеть Юджинию у себя в гостях или же у тебя хватит совести бросить ее здесь, – вкрадчиво проговорил он. – Выходит, ты преспокойно вернешься домой, зная, что маленькая девочка томится тут, запертая в своей комнате, словно какой-то престарелый родственник или калека, которого стараются спрятать с глаз долой, что она трясется от страха по ночам, боясь, что к ней проберется крыса или кое-что похуже...
– Это нечестно! Ты меня шантажируешь, поскольку знаешь, что мне не все равно, что будет с Юджинией! – возмутилась Гарриет, смерив Джема уничтожающим взглядом. – Как тебе не стыдно? Она ведь твоя дочь!
– Она моя козырная карта! – не моргнув глазом, бесстыдно ухмыльнулся он. – И ты, похоже, уже успела полюбить ее. Что просто замечательно – ведь когда мы поженимся, Гарриет, тебе придется заменить ей мать.
– Но я, по-моему, еще не сказала, что согласна стать твоей женой! – с жаром возразила Гарриет. – Ты просто не хочешь...
Договорить она не успела, потому что Джем молча схватил ее в объятия и впился в ее губы поцелуем. Учитывая, с какой яростью он только что кричал на нее – не говоря уж о том, что при этом он вдобавок пытался вышибить плечом дверь, – вряд ли можно было ожидать от него особой нежности. Так подумала и Гарриет. И, как выяснилось, ошиблась.
Нет, в поцелуе Джема не было злости. Напротив, он был полон такой щемящей нежности, что Гарриет мгновенно растаяла. Горячие губы Джема коснулись ее так осторожно, будто он боялся спугнуть ее. Но Гарриет, хоть и успела уже влюбиться в него по уши, однако была отнюдь не глупа и прекрасно понимала, что этот поцелуй – всего лишь ловкий дипломатический ход, предупредительный выстрел из пушки с пиратского корабля, еще один намек на то, что он не позволит ей уехать; лишнее свидетельство тому, что Джем не такой человек, который согласится сдаться без боя.
А она... «Боже, помоги мне!» – только и успела подумать Гарриет, потому что в следующую минуту ее руки уже обвились вокруг шеи Джема. Похоже, у него словно камень с души упал, потому что он крепко прижал ее к груди. Она протянула ему губы, как умирающий от жажды протягивает губы к воде, и он с готовностью ответил на ее поцелуй – ответил так, что сердце радостно забилось у нее в груди и она вся вдруг, с головы до ног, стала горячей, словно внутри у нее загорелся костер.
– Ты останешься? – чуть позже, когда они оба снова обрели способность говорить, хриплым шепотом спросил он. Похоже, он немного успокоился, потому что голос его звучал ровно. – Пожалуйста, не уезжай, Гарриет! Я знаю, ты права... я не умею слушать других людей. Но я научусь, честное слово! Да я вообще очень внимательно слушал тебя. Хочешь, повторю – и ты убедишься, что я запомнил все, что ты мне говорила! Ну, пожалуйста, останься со мной!
За спиной раздался выразительный вздох... Исидора, с досадой подумала Гарриет.
– Хочешь, я тоже останусь... а, Гарриет? – тоненьким голоском предложила она.
– Ладно, договорились. – Гарриет почувствовала, что сдается.
Джем сжал ее лицо в своих горячих ладонях.
– Я не могу отпустить тебя... понимаешь?
– Собираешься и меня тоже запереть в западном крыле? – хмыкнула она. Гарриет сама не понимала, откуда она это взяла, но, надо признаться, в этом была определенная логика.
На мгновение Джем застыл – его тело, которым она всегда так восхищалась, словно превратилось в статую.
– Похоже, ты решила проучить меня... да, Гарриет?
– А вот и Люсиль! Доброе утро, Люсиль, – бодро проговорил у них за спиной голос Исидоры, о которой оба они к этому времени успели напрочь забыть. – Не обращай на них внимания, хорошо?
Гарриет попыталась, было обернуться, но Джем твердой рукой прижал ее к себе.
– Видите ли, Люсиль, – невозмутимо проговорил он, после чего преспокойно поцеловал опешившую Гарриет в губы, – как вы можете убедиться, я узнал тайну вашей госпожи. И должен сказать, что это открытие доставило мне немалую радость.
– Я... наверное, я задержусь тут еще на пару дней, Люсиль, – прошептала Гарриет, отводя глаза в сторону.
– И я тоже, – поспешно добавила Исидора. Бедная Люсиль... столько новостей сразу! Разинув рот, она застыла, изумленно хлопая глазами и явно не зная, что сказать, В руках у нее была кипа аккуратно сложенных чулок, которые она, по-видимому, собиралась уложить в сундук Гарриет вместе с остальными вещами.
– Если вы все же соберетесь вернуться домой, герцогиня, я дам вам охрану, – вежливо предложил Джем. – Уверяю вас, вы будете в полной безопасности. И уговорю одну весьма почтенную женщину из нашей деревни, чтобы она составила вам компанию.
– Теперь уж нет! – засмеялась Исидора. – Чтобы я отказалась от возможности досмотреть весь этот спектакль до конца? Ни за что на свете!
– Но, ваша свет... – начала Люсиль. И моментально прикусила язык, перехватив на лету грозный взгляд, который бросила на нее Гарриет.
– Естественно, я буду и дальше носить мужское платье, – невозмутимо объявила Гарриет с таким видом, как будто не слышала обмолвки Люсиль. – Мы обе, твоя госпожа и я, останемся тут еще на какое-то время.
Джем, запрокинув голову, оглушительно захохотал.
– Боже... пропала моя репутация!
– А все, что требуется от тебя, – резко обернувшись, бросила ему Гарриет, после чего смерила его недовольным взглядом, – это вести себя так, словно ничего не произошло!
– О Господи! Похоже, мне еще многому предстоит научиться, любовь моя!
