Лёха много читал про Первую мировую войну, но никогда не думал, что ему доведётся вживую встретиться с непосредственным участником тех событий. Но вот, причудливые изгибы судьбы свели вместе солдат разных эпох.
— У нас тоже были тоннельщики, — тихо сказала Миа. — Отчаянные ребята. Я бы не рискнула туда лезть.
— А что, у вас разве роботов нет? — удивился Стриж.
— Есть, — Мия невесело усмехнулась. — Но робот никогда не заменит человека. Робот мыслит шаблонно, по программе, а человек умеет импровизировать.
Лёха хмыкнул и почесал затылок. Подземная война периодически возвращалась. Американцы столкнулись с подземными убежищами вьетнамских партизан, самому Стрижу приходилось пару раз нырять в тоннели, проложенные «бармалеями» в Сирии и в будущем, оказывается, тоже есть место для «кротов».
— Вот тебе и «вкалывают роботы, счастлив человек», - усмехнулся Лёха. — Так, Гюнтер… Можно, я буду тебя так называть, без чинов?
Саблезубый изогнул губы в ухмылке и кивнул.
— Так вот, Гюнтер… — и Лёха объяснил новому товарищу весь жизненный расклад пустышек в этом мире и альтернативный вариант, предложенный Лаурой.
Хейман выслушал его. Почесал задней лапой за ухом, оглядел стоящих за решёткой Кречетов и погрузил коготь в песок.
«Приступайте, — написал он. — Мне уже ничего не страшно.»
— Он готов, — сказал Стриж. — Лаура, начинай.
Неожиданно для него графиня возразила:
— Это глупо — привязывать пустотника ко мне. Я практически не покидаю наши земли и получаю силы от кланового артефакта. Кроме того, у меня есть вы двое. Пустышка нужнее Дарану или Райне.
— Райне, — тут же сказал калека. — Я тоже привязан к клановому артефакту и почти всё время провожу в замке, а её ты отсылаешь с заданиями за пределы наших земель.
На лице Лауры читалось сомнение.
— Я должна буду объяснить, почему отдала столь редкую пустышку именно ей…
— Это как раз не сложно, — встрял Лёха. — Раз уж столько знатных и родовитых кречетов не поспешили поддержать тебя, мелкую соплячку…
При этих словах Даран возмущённо вскинулся, а Риган ухмыльнулся в усы.
— …Лауре разумно дать возможность проявить себя на службе молодым и дерзким. Ты публично приблизила Дарана, бастарда. Потом наградишь Райну, возглавившую успешную защиту каравана, добытой ею же редкой пустышкой. И к тебе потянутся в поисках лучшей жизни младшие сыны и дочери, бастарды, маги из малоуважаемых родов. Ты всё равно бельмо на глазу старичья, так воспользуйся этим, чтобы собрать под крылом молодых, голодных и злых до свершений.
«Я словно в романе Дюма, — слушая этот разговор, написал Гюнтер. — Хотя предпочёл бы Жюля Верна».
— Ну, тебе представится возможность побыть Сайресом Смитом[19], — утешил его Стриж.
«И на том спасибо», - ответил Хейман и дурашливо поклонился, прижав лапу к груди.
— О чём вы говорите? — подозрительно прищурился Даран.
— О книгах, — пояснил Стриж. — Гюнтер говорит, что чувствует себя персонажем исторического романа.
Судя по виду калеки, он считал их обоих дураками, занятыми какой-то ерундой во время важного разговора.
— Он прав, девочка, — пробасил Риган. — Ты сейчас бельмо на глазу многим приверженцам старых традиций. Да, ты дочь покойного графа и одержала победу в ритуале, как и положено. Но ты приблизила бастарда, Райну, с её историей, и каких-то приблудных полуухих, ставших доверенными телохранителями. Старых пердунов и заносчивых почитателей чистоты крови ты уже потеряла, но можешь приобрести тех, кто готов продвигаться трудом, а не родственными связями.
Поразмыслив, Лаура кивнула:
— Хорошо. Райна, пустотник твой.
Она протянула воительнице знакомый уже золотой артефакт, при виде которого Миа невольно почесала затылок.
— А как вообще определяется, к кому будет привязана пустышка? — вдруг задумался Лёха. — Что будет, если два мага вместе возьмутся за артефакт и коснутся пустотника? Привяжется к обоим? Или, скажем, я зажму артефакт в пальцах мёртвого мага и приложу его к пустотнику?
— Дело не только в артефакте, — пояснила Лаура, — но и в выбросе энергии определённого типа. Какой маг сделает это быстрее и точнее — тот и привяжет пустотника. Помнишь, артефакт тебе принесла Миа, но я сумела тебя привязать, даже не касаясь.
В памяти Стрижа всплыл лес и вопли заживо горящих людей. Всего-то две недели прошло, а кажется, будто вечность назад, — столько с тех пор произошло всякого разного.
— Выходит, сейчас любой, кто приготовился, может попытаться привязать к себе Гюнтера быстрее, чем Райна?
— Такое возможно, — согласилась графиня, — но закон позволяет восстановить нарушенное право и убить наглеца, вновь освобождая пустотника для привязки. И тот, кто напрямую контактирует с артефактом, пресекает чужую попытку привязки. Потому маги предпочитают делать всё своей рукой.
— Но разве Миа не должна была заблокировать тебе возможность привязать меня? — не понял Лёха.
— Нет, только другой маг, и только если сам привязывает пустотника. Если я сейчас коснусь артефактом Гюнтера, но не попытаюсь привязать его к себе и не буду мешать Райне — у неё всё получится.
— Понял, — кивнул Лёха, соображая как применить новые знания на практике.
Тем временем Райна, под пристальным взглядом Дарана, открыла клетку и шагнула к саблезубу. По напряжённой спине и ногам, готовым к прыжку, было понятно, что девушке страшно. Это на словах Гюнтер был согласен, а на практике — кто знает? Может громадный хищник, невосприимчивый к магии, только и ждёт, когда людишки расслабятся и откроют клетку?
Но саблезуб смирно стоял, выжидающе глядя на девушку.
— Будет больно, — предупредила она. — Я отпрыгну и закрою клетку.
Хейман усмехнулся и повернулся спиной к Райне, подставляя шею.
Даран с Риганом встали рядом с воительницей, готовые в любой момент выдернуть её из-под удара тяжёлой лапой.
Не понадобилось. Когда золото начало погружаться в холку зверя, тот не издал ни звука, лишь когти глубоко взрыли песок.
Глава 18
Плетение-переводчик Гюнтеру решили сделать позже — требовалось сбрить шерсть на плече, чтобы добраться до кожи.
— Ну что, пойдём отсюда, — звучно хлопнув в ладони, пробасил Риган. — Райна, девочка моя, надо найти твоему котёнку подстилку.
Хейман неторопливо обернулся к барону и растянул губы в ухмылке, продемонстрировав клыки на всю длину.
