Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 61
– Поймите, разбойники… мир не так прост, как это кажется большинству ваших сверстников. И понятия добра и зла в нем далеко не так однозначны, как это описано в художественных книгах.
Теперь папа говорил совсем тихо, почти шепотом. Но произнесенное им падало в души близнецов, как свежие семена во вскопанный плодородный чернозем парниковых хозяйств.
– Случается – и история знает массу примеров, – что управляющий городом или страной вовсе не мудр и благороден, как многим бы хотелось. А вольнодумец, не подчинившийся его требованиям, далеко не всегда бунтарь или преступник. Конечно, в Спасгороде существуют законы, и их нужно беспрекословно соблюдать. Но суть нашего города настолько необычна, что понимание механизмов его внутреннего устройства придет к вам далеко не сразу.
Петр Петрович попытался снова уловить в реакции слушателей искорку понимания, но теперь они упорно изучали кухонный пол или задумчиво покусывали ногти. Не отрицаю, что, возможно, рассказ отца оказался слишком несвоевременным для возраста наших героев. Но своим побегом те сами вынудили его поднять почти что запрещенные в Спасгороде темы…
– Видите ли, мои хорошие, – сказал папа, задумчиво потирая переносицу (именно у него этот характерный жест перенял Витька). – Если увиденное угрожает твоей личной безопасности, об этом не всегда можно рассказывать. Понимаете… в нашем необычном обществе не всегда тот, кто обязан защищать и справедливо судить, встает на твою сторону. Не всегда истину, открывшуюся избранным, стоит нести остальным. Иногда ее не заметят, но чаще всего – осмеют или вообще посчитают запретной…
Петр Петрович изъяснялся путано. Во-первых, потому что до сих пор не мог решить, что именно стоит рассказать непоседам о мироустройстве, а что стоит придержать. Во-вторых, потому что сам многого не знал и лишь догадывался, как и все неглупые и образованные люди. И, в-третьих, потому что очень нервничал – он искренне переживал за беглецов и маялся в мучительных догадках, куда именно страшный ветер обстоятельств мог занести тех за время отсутствия…
– Не знаю, что видели вы за время своих скитаний по полянам Спасгорода и на каких запретных территориях побывали, – с теплотой продолжил папа, давая понять детям, что находится на их стороне. – Но сегодня попрошу вас об одном. Всего один раз, но мне кажется, вы поймете… Прошу – сохраните увиденное в своих сердцах и памяти и ни с кем не обсуждайте.
Дети насупленно и удивленно переглянулись. Наверное, они ожидали не совсем такой родительской реакции. Но сам факт того, что Петр Петрович решился войти в их крохотный кружок заговорщиков, наполняло души уверенностью и изгоняло страх. Забрезжила надежда, что отцу, хоть и без подробностей, можно будет намекнуть на необходимость профилактики Ворчуна, которому они обещали помощь. Или про Гранда, запершего в себе зубастый ужас технических коридоров. Первое время Лифт еще сможет прогуливать работу, ссылаясь на длительное тестирование систем или необходимость перезагрузки. Но что потом? Не ждать же, в конце концов, когда Красимира издохнет от голода?
– Если когда-то лед оттает и вы захотите поделиться своей тайной со мной или мамой, – прошептал мужчина, протягивая руки и сжимая в пальцах ладони сыновей, – мы всегда готовы поддержать вас и помочь. Любой ценой. А пока этого не произошло, моей единственной просьбой будет – храните тайну.
Витька тепло улыбнулся папе в ответ. Димка, чтобы скрыть переполнявшие эмоции, начал ковыряться вилкой в недоеденном завтраке. А Настя, на отца смотревшая с неподдельной любовью, даже встала, обходя Петра Петровича и нежно обнимая за плечи.
– Папочка, мы тебя очень любим…
– Я знаю, Настенька. – Тот тоже улыбнулся и словно расцвел, стряхивая груз переживаний. – Я вас тоже люблю. Сильно-сильно!
Он помолчал, с нежностью рассматривая любимую и непослушную тройню.
– Вы так повзрослели за минувшие дни, – сказал он, заставив мальчиков покраснеть. – И чувствую, что отлично понимаете, о чем я сейчас говорил. Это ведь так?
Витька, внимательно посмотрев на брата и сестру, привычно ответил за всех Димкиной фразочкой:
– Пап, а железо тонет в воде? – Затем он неспешно и выразительно кивнул – так сдержанно проявлять чувства он тоже научился у отца. – Уверяем тебя, нам будет нечего рассказать врачам карантинной службы. А также представителям Гильдии…
Конечно же, они поняли друг друга. И когда все точки над «i» были окончательно расставлены, напряженные плечи Петра Петровича облегченно обмякли. Отец был безгранично уверен в мудрости своих детей. А те, в свою очередь, безраздельно доверяли его опеке. На этом фоне все остальное (и даже мрачное видение канувшего в бездну Мглистого) казалось сущей ерундой, с которой они обязательно справятся. Главное – действовать сообща!
Осмелюсь предположить, что теплота того душевного кухонного разговора не до конца отогрела детские сердца. И свою вину перед родителями наши герои, что очевидно, ощущали еще не один день. Настолько, что были готовы поклясться чем угодно, что подобного никогда не повторится (к сожалению, иногда мы даем обещания, которые не всегда можем сдержать…). А еще они догадывались, что ужасы внешнего мира долго будут преследовать их во снах. До тех пор, пока они не научатся уживаться с ними и воспринимать, как неотъемлемую часть Спасгорода.
Но сейчас, этим обыкновенным ранним утром на Заботинске, Вите, Насте и Димке все равно стало легко и спокойно. Во-первых, потому что Петр Петрович о многом догадался, но совсем не собирался «закручивать гайки». А во-вторых, потому что он обязательно придумает, как уберечь их, даже если возвращение Мглистого оказалось не только болезненным миражом.
– Хорошо, любимые, – закончил непростую беседу папа, поднимаясь из-за стола. – Я рад, что мы смогли поговорить. А теперь – по койкам, разбойники, вам нужно хорошенько отдохнуть…
И наши «путешественники поневоле» послушно отправились спать по своим уютным кроватям, поцеловав Петра Петровича перед сном. И пусть каждый из них время от времени просыпался в поту, разбуженный кошмарами, они знали, что за стеной дожидается медиков их защитник – отец, а потому снова закутывались в одеяла и благополучно засыпали.
Ближе к вечеру, когда в дом прибыли старшие урядники и представители карантинных служб, дети мужественно не проронили ни слова. Ссылались на усталость и больные головы, на полное непонимание, как же из их жизни бесследно выпали сразу несколько дней. Когда упорство дознавателей начинало переходить границы вежливости, Настя и мальчики упрямо замыкались в себе (девочка даже начинала плакать), заставляя взрослых прекращать суровые расспросы. В итоге психологи и врачи, много часов осматривавшие их, списали все на шок и провалы в памяти. Но еще долго бились над загадкой, где же нелегкая носила троих беглецов.
Никаких болячек те не подцепили, и карантин был снят. Юлия Николаевна еще пару дней оставалась дома, втайне от папы готовя близнецам самые вкусные лакомства. В качестве наказания хулиганов все же лишили развлекательных передач по амбивизору и прогулок, но мама все равно их тихонечко баловала. Петр Петрович вернулся к работе механика. О состоявшемся на кухне разговоре теперь напоминали только многозначительные взгляды, которыми обменивались все четверо, едва речь заходила об исчезновении.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 61
