беременность, длящаяся более 290–294-х дней» – то есть после сорока двух (!) недель.
Так почему женщина уже после сорока недель оказывается в атмосфере нарастающей тревоги и откровенного запугивания (часто переходящего в прямой шантаж) со стороны медицины? Все алгоритмы взаимодействия с беременной и рожающей (из учебников, это не фантазии естественного акушерства) начинаются со слов «успокоить женщину». И только потом – всё остальное. Успокоить! А сколько совсем противоположных историй…
В тех же учебниках сформулирована важнейшая задача разумной акушерской тактики: отличить норму от патологии!
Вся медицина, являясь сплавом науки и искусства, имеет как бы два крыла – вечные, неизменяемые законы физиологии человека, которые нельзя игнорировать, и современнейшие достижения науки, призванные всё лучше, быстрее и эффективнее справляться с патологическими ситуациями. Акушерство, располагающее таким впечатляющим арсеналом, только тогда достойно называться разумным, если не отрывается от корней, не отступает от главного – от законов нормальной (!) физиологии женского организма.
Какое счастье, что есть доктора, которые это понимают и так работают. Какая беда, что этих докторов так мало…
Та девочка после формулирования моего (возможно, чересчур эмоционального) мнения подписала отказ от родовозбуждения. А через пару дней родила сама – естественным образом, легко и быстро, испытав восторг, всплеск гормонов и счастье встречи с новой жизнью. И все здоровы.
А я всё думаю – почему её хотели всего этого лишить? Во имя каких целей?
«Роды – опасная стихия! И врач нужен именно для того, чтобы структурировать хаос, сделать его управляемым, чему я пятнадцать лет учился! А ваши начитаются всяких оденов и давай: этого хочу, этого не хочу! Объясняйте им хотя бы перед родами, кто тут главный!» Реальная цитата, декларация позиции.
Когда я пришла в акушерство, уже начиналось преодоление пропасти между полярными мировоззрениями. Медицина до этого считала рожающих дома безумными маргиналами. Те же полагали, что доктора ничего, кроме как испортить роды, не могут, и я застала уже остаточные явления противостояния. Впрочем, помню анекдотические ситуации и с той, и с другой стороны.
Вижу как-то в приоткрытой двери палаты два явно недобрых глаза. Распахиваю створки – от меня отшатывается немолодая операционная сестра (из деревни, где у неё большое хозяйство, ездит в Москву на дежурства). Глазеет на меня злобно.
– Да, – спрашиваю, – вы что-то хотели?
– Как собаки ж рожаете! Неужто не стыдно враскоряку-то бабу ставить! – это она про мою роженицу на четвереньках. – А пуповину?! Зубами што ли перекусите? Срамота! Ей-богу как собаки, тьфу!
Противоположная история: одни роды, которые я наблюдала ещё стажёром, вела вполне лояльный доктор – не вмешивается, не грубит, медикаментов не навязывает. Женщина в ванне, а схватки слабеют. Доктор вежливо говорит:
– Предлагаю вылезти, походить немного, пусть схватки разгуляются. А то так и до капельницы недалеко.
И деликатно удаляется. Акушерка льёт что-то из пузырька на кусок чёрного хлеба:
– Из ванны не вылезай, жуй. Если что, скажи – проголодалась!
Касторка… На хлеб для конспирации. А доктор потом предложила то же самое, правда без хлеба. Но, как говорят в рекламе, не повторяйте выполненный профессиональными каскадёрами трюк: последствия непредсказуемы.
Или обоюдные косяки – грустные, или нелепые, а то и откровенно вредные.
Акушерка, осматривая женщину вскоре после доктора, находит во влагалище не до конца растворившийся сайтотек (таблетки для медикаментозного прерывания беременности, применявшиеся недобросовестными врачами в целях стимуляции родов). В другом случае доктор обнаруживает после «духовной» акушерки… сахар – выманивали ребёнка «на сладенькое»!
К счастью, начинала работать я уже с докторами, понимающими, как гармонично и сильно идут роды, которые начались сами. Как женщина интуитивно способна находить правильное положение, если не ограничивать её свободу. Как усиливаются схватки не от капельницы, а от темноты-тишины-тепла.
Многие доктора полюбили такое акушерство, которое иначе как разумным и не назвать: делаем всё, чтобы женщина родила природно – создаём для этого все внешние и внутренние условия, а вот если совсем не пошлó, только тогда лечим.
Порой, конечно, приходилось впервые оказываться с докторами в родах. Бывали и риски, и сюрпризы – как приятные, так и наоборот.
Однажды услышала: «Когда доктор новый, неизвестный, на “пробные” роды нужно запускать Мишукову – если она его не раздражает, значит наш доктор». Понятно, что сказано это было больше в шутку. Но я действительно, если не соглашалась с врачом, поначалу ввязывалась в споры, чем могла вызвать нежелание дальнейшей совместной работы. А иногда и так становилось очевидно, что доктор никак не способствует гармонии и красоте в родах.
Как-то сидит моя девочка на родильном стуле в непростые минуты – выходит головка.
– Боже, боже, мальчик мой любимый! – выдыхает она, находясь в тот момент в своём особом космическом состоянии.
Тут у доктора даже не звонит, а орёт телефон. И он без капли смущения чуть ли не в ухо рожающей говорит на аналогичной громкости:
– Алло! Да, всё отлично, билеты взял! Ага, зима заколебала! Дороже, конечно, чем планировал, но подумал – да хрен с ними, с деньгами!
И ещё минут двадцать, широко расхаживая по палате и краем глаза наблюдая, всё ли у нас в порядке, описывал детали предстоящего вояжа. Мы за это время родили, новорождённый лежал на груди у мамы, пара проживала свои эмоции, радость и слёзы, рождение плаценты… А золотой час проходил под громогласные рассказы о золотых песках и прочих удовольствиях Таиланда. И я поняла, что рожать с ним больше не хочу… Хоть и человек хороший, и врач неагрессивный.
Как-то, с минуты на минуту ожидая появления на свет нового человека, позвонила нашему доктору: приходите, вот-вот родим! Она пришла и тихо села в уголке, наблюдая. Но через несколько схваток стало ясно, что наличие в палате ещё одного наблюдателя сбило роженицу. Само присутствие доктора будто обязало «выдать» ребёнка, и она начала стараться, утратив способность слышать себя… Тонкие, почти невидимые и неощутимые моменты, тот самый воздух родов, не поддающийся ни измерению, ни математике.
Я, само собой, ничего не сказала бы – в огромном потоке родов странно ожидать тонкого восприятия их музыки. И тут доктор шёпотом:
– Чувствую, я вам пока немного мешаю. Приду чуть позже.
Нереально круто! Высший врачебный пилотаж такта и чутья.
Забавное отступление: на первой лекции Родить Легко, при знакомстве, я обязательно спрашиваю у слушателей курсов, кто они по профессии, чем занимаются. Казалось бы, какая мне разница – балерина беременна или бухгалтер, дизайнер хочет научиться правильно рожать или чиновник? И вот зачем я это делаю.
Как-то после занятия муж одной из девочек спросил:
– А можно мы на следующее маму приведём?
Само
