что будет после моей смерти? Эта зараза уже поразила многие страны, и я не хочу, чтобы мой собственный сын подал им Русское царство на блюдечке.
Я хмыкнул, возвращая перстень усилием воли.
— Ты хочешь, чтобы я убил монарха, — произнес я негромко. — Чтобы Игорь знал: если он согласится, я расправлюсь и с ним. Потому как у меня личная вендетта. Я обещал на весь мир, что буду убивать всех, кто покусится на мою семью, а угрожавший мне Людвиг сделал все, чтобы я стал непримиримым врагом общества ключников. Так?
Государь кивнул.
— А кроме того, — проговорил он, — расправившись с Карлом, ты покажешь всему миру, что воевать с Русским царством нельзя. Потому как мне даже не требуется лично обрушивать на страну свой монарший гнев, достаточно послать одного князя Романова, который и решит все проблемы самым простым способом — казнив правителя.
— Мне кажется, мы уже это обсуждали, — сказал я. — Ты хочешь превратить меня в палача, карателя, убийцу. В то время, как я отдаю свои знания и умения ради прогресса, ты все еще считаешь, что выгоднее сделать меня пугалом для всего мира.
Царь взглянул на меня серьезно, прежде чем заговорить спокойным, тихим голосом:
— Нам нужно время, Дима. И ты сам видишь, из одного конфликта мы переходим в другой. Ты думаешь, Русскому царству дадут эти годы, которые требуются тебе для создания суперсолдат? — спросил он, глядя на меня с горечью во взгляде. — Война, настоящая, непримиримая, уже началась. И только от нас зависит, на каких позициях мы ее будем вести — вечно догоняющими или бьющими на упреждение.
— Зачем же тогда поставил куратором ЦСБ, если с самого начала планировал отправить меня на фронт? — спросил я, не сводя с царя взгляда.
— А кого еще я мог бы поставить, чтобы не усилить Рюриковичей, и при этом не разрушить работающую систему? — хмыкнул он. — Думаешь, найдется хоть один благородный человек, который в первую очередь спросит, как долго ему придется выполнять эту работу?
Он замолчал, поджав губы, а после подошел ближе и, положив руки мне на плечи, произнес, глядя прямо в глаза:
— Я редко это говорю, Дима, но ты — мой сын, — сказал Михаил II. — Возможно, лучший из сыновей. И кроме тебя мне не на кого положиться. Поэтому я хочу послать тебя в Британию. Потому что знаю, что ты справишься, и при этом твоя победа никак не навредит стране. Князь Демидов, князь Романов — они оба уже обласканы моей волей и щедростью, никому из вас от меня ничего не нужно. У вас и так есть все, о чем можно только мечтать. Других таких фигур просто нет, и вряд ли будет.
Я не стал сразу же отвечать. Мне было ясно, что так или иначе государь добьется своего. Не зря он упомянул про деда и отца. Ведь они действительно имеют очень многое. И могут этого лишиться так же легко, как и получили.
Да, мои разработки хороши, и государь это признает. Но, говоря откровенно, я и так многое передал в царские руки. И одних только уже начатых проектов хватит, чтобы вывести Русское царство вперед остальной планеты. Однако этого недостаточно для государя. Ему нужна победа, чтобы показать, насколько страна сильна уже сейчас.
И насчет войны он совершенно прав. Она идет и будет идти. А я все так же буду догонять со своими разработками, стараясь изготовить очередной щит раньше, чем враги обновят свой меч.
Решился бы я оградить свою территорию от магии, если бы не визит Людвига? Очень сомневаюсь, ведь этого не требовалось. Объективно я не видел смысла в такой защите — дар Романовых нас и так оберегает прекрасно.
— Ненавижу политику, — выдохнул я.
Государь посмеялся негромко, отходя от меня.
— Это жизнь, Дмитрий. Итак, каково будет твое положительное решение?
Глава 26
— «Оракул», загружаемся, — приказал я, шагая к раскрытому брюху самолета.
Присланные Волковым для зачистки губернии Соколовых роботы числом в полсотни пошли за мной, двигаясь настолько синхронно, что у наблюдающих за нами военных могла бы навернуться слезинка умиления. Отточенные жесты в исполнении боевых машин даже на меня производили впечатление своей красотой и демонстрацией технического превосходства.
Серьезно исправленная искусственным интеллектом система «Роя» на голову превосходила прошлую версию, уже доказавшую свою полезность в Британии. Теперь внутри каждого робота имелся собственный интеллект с полным набором функций самого «Оракула». Конечно, уступающий оригиналу по мощности ввиду отсутствия дополнительных серверов, но тоже вполне имеющий возможность серьезно навести шороха в рядах врага.
Помимо моей армии, сияющей блеском металлической брони, в самолет грузились и боеприпасы. Для них наступит свой черед применения — рейс боевой, и вклад в победу нужно вносить всеми возможными способами. Меня с «Роем» и так втиснули, можно сказать, в последний уходящий на фронт самолет.
Экипаж поприветствовал меня, и я сел на свое место. «Оракул» распределил бойцов по всему пространству так, чтобы они никому не мешали передвигаться, и при этом в случае опасности могли меня прикрыть собой. Погрузка закончилась минут через пять, и самолет сдвинулся с места.
Как и прежде, никакого волнения я не испытывал. За себя я совершенно не переживал, моя безопасность обеспечивается не только даром Романовых. Конечно, скорее всего, легкой прогулки не выйдет, но так и я не зря тренируюсь, чтобы держать себя в форме.
Прикрыв глаза, я задремал. Лететь долго, все дела, требующие моего вмешательства, сделаны. Оставалось только ждать.
«Оракул» разбудил меня, едва мы пересекли границу. Я открыл глаза, сразу же обращая внимание на то, как искусственный интеллект слепит все встречные системы наблюдения. Только царская армия видела на мониторах и радарах наш полет, для остальных нас просто не существовало.
— Готовность пятнадцать минут, князь, — раздался в наушнике голос Кристины.
Не отвечая, я обвел взглядом грузовой отсек. «Рой» находился в режиме ожидания, часть роботов перебралась к люку, уже перетащив боеприпасы поближе.
— Князь, открываем люк, — доложили из кабины.
— Жду, — ответил я.
Створка пришла в движение, и роботы, пристегнутые тросами для надежности, начали сброс груза. Посылка предназначалась не нашим солдатам, так что упакованные по всем правилам бомбы переходили из рук в руки, после чего просто выбрасывались в открытый зев самолета.
Я видел с помощью «Оракула», как снаряды уходят к земле — туда, где окопались
