суждений этих невежд для коих выражение (оно всюду приведено с большими ошибками и искажениями, почему не поддается переводу. — А. С.) является вполне соответствующим их положению, — осуществилось таким образом. Стремление вождя ученых и познавших людей, святейшего владыки правоверных Османа, — да будет им доволен Аллах! — опять призвать Мервана произошло по его внутреннему убеждению (в целесообразности сего), так как повеление пророка, — да будет ему мир! — изгнать Мервана основывалось на коварстве и неповиновении (последнего), как это рассказывается и как это известно; и отсутствие дозволения пророка, — да будет ему мир! — пребывать Мервану в Медине, несмотря на его раскаяние, будет на этом основании представляться целесообразным потому, что Мерван был из влиятельных лиц племени и из близких людей к владыке правоверных и поскольку им уже раз было проявлено вероломство, то невозможно, чтобы оно повторилось и еще в Медине, и он, начав смуту, причинил бы вред первому или второму преемнику пророка. Поэтому целесообразно, чтобы он не был в эпоху наместничества двух шейхов (Абу Бекра и Омара), — да будет ими обоими доволен Аллах! — в (их) государстве.
Когда же халифат перешел к владыке правоверных (Осману) и эти соображениям уже не оставалось места, он (Осман) рассудил так: “Мерван — человек дельный, приходится мне родственником. Ясно, что от него можно было бы ожидать помощи и содействия в управлении и упорядочении государства”. И хотя это мнение и убеждение владыки правоверных, пожалуй, и соответствовало существу дела, но, чего доброго, с прибытием Мервана в среду мусульман получился бы вред для драгоценной личности халифа. Посему возвращение Мервана владыкой правоверных (Османом) было сделано не во изменение слова и действий пророка — да будет ему мир! — но по ограничению решения (его) сокращением срока (высылки Мервана). Подобных этому случаев в отношении решений бывало весьма много.
Другой результат ошибочных выводов этих сбившихся с пути людей (т. е. шиитов) такой. Суннитские ученые сказали, что всевышний Аллах воочию соделал Абу Бекра вторым из двух и запечатлел его в своем божественном слове: “они были только вдвоем; вот они оба в пещере, вот он говорит своему спутнику: “Не печалься, потому что с нами Аллах[528]!” подобно тому, как он восхвалил Али, сына Абу Талиба, — да будет им доволен Аллах! — соделав его пятым из пятерицы[529]. Посему можно ли хулить человека, которого всевышняя истина назвала вторым по посланнике (своем) и собеседником его? — Ответ (шиитов) на эти слова людей сунны таков.
“Стать пятым в пятерке, подобно Али, сыну Абу Талиба и вторым из двух, вроде Абу Бекра, — да будет доволен Аллах ими обоими! — ни для кого не является отличием, потому что всевышняя истина назвала шестым пса спящих отроков, говоря (в Коране): “шестой их пес[530]”: не менее того, нет и почета в том, чтобы стать собеседником (или компаньоном кого-либо), ибо всевышняя истина упоминает неверного в качестве друга правоверного, говоря (в Коране): “друг его, вступив с ним в разговор, сказал: “Разве ты не веруешь в того” и т. д.[531]. Возражение этим заблудившимся людям следующее. Они, невежды, не подумали, что пес, будучи наилучшим из животных и последовав за праведниками, стал более достойным, чем люди, которые по невежеству и нужды ради оказались лишены возможности следовать по стопам высокодобродетельных святых людей.
Несомненно, слова Корана “шестой — их пес” в отношении собаки спящих отроков является безусловно выявлением ее превосходства, как это сказано в двустишии: Пес спящих отроков в течение нескольких дней* следовал за праведниками и сопричислился к людям, потому что для всех понимающих людей ясно, в каком смысле сказана эти слова, например, (есть налицо два щедрых человека) один — Зайд, другой Хатам, и вот в описании щедрости и великодушия после Хатама никто другой с Зайдом не может сравниться. И (с другой стороны) эти фанатики, основав на коранских стихах обобщение слов: друг (сахиб) и неверный (кафир), аргументировали этим. (Однако) их малоценная мысль в этой ссылке (на Коран) рассчитана на привлечение народной черни, потому что высказывается на основании Корана, а если бы не это, то никто не отрицал бы (распространение значения слова сахиб на неверного). В обычном же употреблении слово сахиб (как друг или сподвижник) в отношении пророка приурочивается только к правоверному, ибо в сподвижничестве правоверного с пророком, — да будет ему мир! — есть такие почет и слава (для правоверного), что после сподвижников пророка никто из ученых и благочестивых мусульман с ними не может сравниваться. Сопутствование же неверных и лицемеров (пророку, как утверждают шииты) по их ложной вере, есть сопутствование лишь Мухаммеду, сыну Абдуллаха, но не Мухаммеду, послу Аллаха[532]. Другое последствие ошибочных суждений этих заблудших людей такое. Малодушие и жалобы Абу Бекра в пещере, несмотря на указания пророка, да будет ему мир! — быть свободным от злости, свойственной неверным, — являются ясным и очевидным доказательством его слабости в вере и отсутствия у него доверия к словам пророка. Опровержение этих порочных ошибок их такое. Так как пророк, да будет ему мир! — является обладателем откровений, то по прибытии в пещеру и размышляя о злодействах неверующих или о злобных виновниках его присутствия в этой пещере, он мог, в силу откровения, известного сему князю святых, считать себя безопасным от злобы этого развращенного племени и в его светоносных мыслях не оставалось места для печали и страха. Но это отсутствие у пророка опасений злодейств неверующих не было известно тому вождю мухаджиров и ансаров[533] и потому, опасаясь за лучезарную личность пророка, да будет ему мир! — он испугался и стал высказывать свои опасения и скорби. Пророк же, да будет ему мир! — поняв душевное состояние Абу Бекра, да будет им доволен Аллах! — оказав ему благоволение, соизволил сказать: “Не печалься, подлинно Аллах с нами!”. И после того, помилуй бог, чтобы страх и печаль коснулись того главы (правоверных), напротив, у него явилось полное спокойствие и совершенно не осталось места страху и печали.
Еще ошибочное рассуждение этих сбившихся с пути людей такое. Суннитские ученые высказали, что три халифа, по смыслу выражения: Аллах доволен теми верующими, которые под деревом обещались быть тебе верными (и дальше как в стихе)[534], — удостоились благоволения царя щедрот, поэтому их суждение является неверием. Возражение против таких выводов людей сунны следующее.
Благоволение Аллаха, на которое указывает (приведенный) коранский стих, связано
