Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
ногах цветные сапожки; головной убор унизан монетами, разными цветными камешками, золотыми и серебряными побрякушками. Зажиточные текинки носят шаровары; поверх стянутых внизу шаровар – юбка и шелковый или суконный бешмет; на руках и ногах толстые серебряные браслеты. Женщины не прячут своих лиц под покрывало, как это принято в остальном Туркестане; это не рабыни своих мужей, а полноправные хозяйки, ни в чем не поступаются своим мужьям и даже могут подавать советы на маслахатах.
Брачные дела начинаются притворным бегством: завернувшись в длинное покрывало, невеста садится верхом, берет на руки козочку или ягненка и скачет с ним во весь опор, стараясь не попасть в руки жениха, который преследует ее во главе целой шайки друзей. После поимки мулла прочтет над ними молитву и брак считается совершенным. На 3-й или 4-й день невеста должна совершить новое бегство, уйти к родителям, где остается иногда долго – год или более того, пока муж разбогатеет настолько, чтобы уплатить калым. За молодую и красивую девушку надо уплатить 500–600 рублей и более; за пожилую 100–150 рублей. В прежнее время, это богатство наживалось только разбоем или воровством у соседей. Покойников оплакивают, как и везде, но у них еще новый обычай: в продолжение целого года, в тот самый час, когда умер туркмен, все его родственники и друзья испускают продолжительный вой, несмотря на то, что этот час приходился во время еды, они едят и воют. Великому воину насыпалось «ексу» курган: каждый храбрец того племени приносит не менее 7 корзин земли, и таким образом вырастает горка земли в 3–4 сажени, заметная в степи и доселе.
Туркмены вообще свято чтут могилы своих отцов. Однажды молодой текинец Ораз украл у муллы Омера чудного коня. Омер был в отчаянии, он заклинал вора именем пророка вернуть ему драгоценную лошадь, но Ораз только посмеивался над муллой. По его просьбе собралась сходка. Старики сначала добром уговаривали Ораза возвратить коня. «А ты сам, Сурхан, не лучше ли поступил с кобылицей Хаджи?» – спросил дерзко Ораз. Старик Сурхан умолк, а Ораз удалился, распевая богатырскую песню. Тогда мулла отыскал ночью могильный холм деда Ораза, воткнул наверху копье и навесил на него изломанный лук. Этим он как бы приносил жалобу покойному предку Ораза. В таких случаях все племя должно взяться за оружие, чтобы отомстить обидчику. Угроза подействовала. Как только Ораз увидел копье на могиле деда, он отвел лошадь к мулле и поставил ее на то же самое место, где она стояла раньше. «Лучше лежать в черной земле, чем нарушить покой дедов», – говорил после Ораз. Хотя туркмены считаются магометанами, но у них нет ни мечетей, ни минаретов.
Молятся они под открытым небом; муллы и выборные старшины не пользуются большой властью. «Мы народ без главы, мы все равные, и каждый из нас царь. Нам не надо тени дерева, не хотим быть под сенью начальника», – говорили туркмены, пока не осилили их русские. Правление у них всенародное, если и избирались ханы, то власть их была не велика, за исключением походного времени. Во время нашествия неприятеля или по случаю другой какой беды выбирают хана уже целым племенем; таков был, например, избранный текинцами Нур-Верди-хан, сын Берды-Мурада. У ханов имелись советники из сердарей, батырей, но все важнейшие дела решались на съезде всех ханов, мулл, выборных от каждого аула. Правят и судят в стране по обычаю, завещанному отцами, и никто не посмеет нарушить обычая, хотя бы и сам хан. Преступников карают пеней, иногда очень крупной, например, за убийство до 2 тысяч рублей. Эта сумма выплачивается родичам убитого; если убийца не в состоянии уплатить, то за него расплачивается весь аул, где он проживал. За грабеж одноплеменника грабитель изгоняется из племени. Но помимо суда, обиженный зачастую расправляется самосудом, отчего между родичами возникает смертельная вражда – тут уж бессильны все власти.
От окружающих их народов туркмены отличаются более строгой честностью и чистотой нравов. У них не заимодавец, а должник хранит расписку, чтобы не забыл, сколько он должен. Ложь, обман считаются преступлением; имущество в ауле остается без всякого присмотра, никто и не тронет чужого. К незнакомым людям туркмены относятся осторожно, подозрительно, а с людьми знакомыми простодушны и доверчивы; они любят свою родину, что и доказали на деле, когда защищались против наших; в бою себя не жалеют, но и врагов не щадят: тут они жестоки. Это не мешает им быть жалостливыми к животным. Рука туркмена не поднимется убить животное, которое он не может захватить с собой; если он встретит в степи заблудшего верблюда или барана, непременно поделится с ним водой. «Человеку надо любить животных: они кормят его», – говорит туркмен. Неразлучные спутники кочующих туркмен – верблюд и лошадь. Большинство верблюдов одногорбые, поменьше ростом и слабее двугорбых, но зато выносливее. Они могут делать переходы по 40 верст в день с кладью от 9 до 12 пудов. Пасутся на воле без пут вокруг кибиток; случается, что многие из них уходят в степь и там дичают. Туркменские лошади ведут свою породу от прославленной арабской, хотя и не так красивы, но во всем свете нет им равных по выносливости. Говорят, что они способны пробежать тысячу верст в 5 суток, легко переносят голод и жажду. Это самое кроткое и смышленое животное, растет под кровом хозяйской кибитки, вместе с детьми; его ласкают женские руки. Часто можно видеть в бедной изодранной кибитке хозяина и всю его семью в лохмотьях, тогда как лошадь покрыта богатой попоной. В такую ужасную пору, когда солнце прожигает насквозь, туркмен укутывает ее в войлочные одеяла, отчего она сохраняет поджарый вид, каким отличаются английские скакуны. Табунов туркмены не держат, у каждого мало-мальски зажиточного хозяина 3–4 лошади, которых он держит на привязи, недалеко от кибитки. Цена таких лошадей от 200 до 500 рублей. Уход за животными и вообще все хозяйство лежит на руках женщин; мужчины, кроме поездок на совещания, проводят жизнь в праздности. Любимые их разговоры о новостях (хабар); еще любят играть в шахматы, играют очень искусно и быстро. Из-за новостей туркмен преодолеет охотно 40 или 50 верст, чтобы по пути рассказать в аулах, что он слышал или видел. Таким образом новости быстро передаются за сотни верст. От прежней вольной жизни, когда туркмены нагоняли страх и ужас на соседних, трусливых народов, остались лишь рассказы, сказания да песни. Молодое поколение и до сих пор с жадностью слушает рассказы былых бойцов, в которых истина перемешалась с вымыслом. Туркмен по
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
