Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 81
Очевидно, так же обстояло дело со смартфоном последней модели, который пиликал и вибрировал каждые две минуты, тщетно пытаясь привлечь внимание профессора.
Весь день он делал операции и теперь выглядел еще хуже, чем утром. Лицо осунулось, под глазами залегли тени, а жесткая щетина, казалось, выросла за несколько часов на добрых полсантиметра.
На Париж спускалась ночь, кабинет постепенно погружался в полумрак. Однако Клузо не думал зажигать свет: нажав центральную кнопку пульта, он включил огромный плоский экран, висящий на стене. На нем один за другим стали появляться результаты анализов Билли.
Подойдя ближе, врач прокомментировал первую таблицу:
— Анализ крови подтвердил низкий уровень тромбоцитов, что объясняет анемию, — сказал он, глядя на молодую женщину через свои странные очки.
Он ткнул пультом и перешел к следующему слайду.
— УЗИ показало наличие нескольких миксом.
— Миксом? — заволновалась Билли.
— Расположенных в сердце опухолей, — коротко уточнил Клузо.
Подойдя еще ближе к экрану, он нажал кнопку, увеличив круглое темное пятно на снимке.
— Одна находится в правом предсердии. Классической формы, на короткой студенистой ножке, на первый взгляд вполне безобидная…
Несколько секунд он стоял молча, затем перешел к следующему изображению.
— А вот вторая вызывает у меня некоторое беспокойство. Она необычно большая, целых десять сантиметров, волокнистая, твердая и с прожилками. Частично задевает левое предсердно-желудочковое отверстие, не давая кислороду поступать в левую половину сердца. В результате организм испытывает дефицит кислорода, отсюда одышка, бледность и обмороки.
Тут я тоже подошел к снимку. Опухоль напоминала гроздь винограда, висящую внутри полости сердца на нескольких нитях. Я непроизвольно представил растущее внутри Билли дерево, его корни и волокна, по которым сок поступает в ветви и листья.
— Я… я умру? — спросила девушка дрожащим голосом.
— Миксомы очень большие. Если их срочно не удалить, есть серьезный риск артериальной эмболии, а это всегда приводит к скоропостижной смерти.
Выключив экран, Клузо зажег свет и опустился в кресло.
— Нужна операция на открытом сердце. Это рискованно, но в вашем положении куда опаснее сидеть сложа руки.
— Когда вы сможете прооперировать меня?
Своим зычным голосом Клузо попросил Коринну принести ежедневник: на каждой странице куча имен, операции расписаны на несколько месяцев вперед. Я испугался, что доктор отправит нас к одному из коллег, но, памятуя о дружбе с Авророй, он перенес прием одного больного, чтобы прооперировать Билли.
Этот тип мне определенно нравился.
* * *
От: [email protected]
Тема: Трилогия ангелов, второй том
Дата: 13 сентября 2009, 22:57
Кому: [email protected]
Уважаемый господин Ломбардо!
Я обнаружила многочисленные сообщения, в которых вы заявляете о желании приобрести мой экземпляр книги Тома Бойда, чьим другом и агентом якобы являетесь. Хочу сказать, что эта книга не продается. К тому же я ее, к сожалению, потеряла, пока летела из Сан-Франциско в Рим. В настоящий момент ее до сих пор не принесли в бюро находок аэропорта Фьюмичино.
С уважением,
Бонни дель Амико
* * *
Рим
Аэропорт Фьюмичино
Кафе «Да Винчи»
Первые пассажиры рейса авиакомпании «Флай Италия», прибывшего из Берлина, выходили из самолета. Среди них был художник и дизайнер Лука Бартолетти, возвращавшийся из короткой поездки в немецкую столицу. Последние три дня он раздавал интервью по случаю открытия ретроспективы его творчества, организованной гамбургским вокзалом, городским музеем современного искусства. То, что его картины висели рядом с полотнами Энди Уорхола и Ричарда Лонга, казалось ему высшей степенью признания.
Луке не надо было ждать, пока чемоданы выгрузят на круговую ленту транспортера. Он ненавидел терять время и предпочитал путешествовать без багажа. В самолете он едва притронулся к еде. Его не привлекли ни резиновый салат, ни отвратительный омлет с макаронами, ни накрытый целлофановой пленкой и твердый, как камень, грушевый пирог.
Поэтому, прежде чем забрать машину со стоянки, он зашел перекусить в «Да Винчи». Кафе уже закрывалось, но хозяин согласился принять последний заказ: капучино и теплый сэндвич с моцареллой, помидорами и итальянской ветчиной. Лука сел за стойку и развернул «Ла Републику», собираясь дочитать начатую в самолете статью. Отложив газету, чтобы глотнуть кофе, он заметил забытую пилотом книгу в темно-синей обложке. Лука был адептом буккроссинга:[80]он покупал кучу книг, но вместо того чтобы хранить их дома, оставлял в общественных местах, чтобы другие тоже могли приобщиться к литературе. Он подумал было, что роман лежит тут не случайно, но, осмотрев обложку, не нашел никакой этикетки, подтверждающей его гипотезу.
Художник откусил сэндвич и полистал роман. Он не особенно интересовался современной литературой и ничего не слышал о Томе Бойде. Однако его поразило, что половина страниц тома девственно чиста, а кто-то из читателей воспользовался ими как фотоальбомом.
Лука доел и с книгой под мышкой покинул кафе. На подземной стоянке он нашел бордовый «Ситроен дэ эс»-кабриолет, недавно купленный на аукционе. Положив книгу на пассажирское сиденье, он отправился на юго-восток.
Художник жил за площадью Санта-Мария, на последнем этаже охристого здания в ярком живописном районе Трастевере. Свою огромную квартиру он превратил в лофт и устроил там мастерскую. Едва он открыл дверь, в глаза ударил резкий свет, необходимый для работы над картинами. Лука слегка приглушил его, щелкнув выключателем. Практически лишенное мебели помещение казалось необитаемым. В центре возвышался гигантский камин, окруженный изогнутыми стеклами. Повсюду виднелись мольберты, кисточки всевозможных размеров, валики, скребки для дубления кожи, ножи пчеловодов и десятки банок с краской. Ни детской кроватки, ни книжного шкафа, ни дивана, ни телевизора.
Лука внимательно осмотрел свои последние работы — монохромные картины с вариациями на тему белого: насечки, бороздки, выпуклости и крупные мазки, вместе создававшие оригинальную игру света и тени. Полотна высоко ценились на рынке произведений искусства, и коллекционеры отдавали за них большие деньги. Но Лука был умен, он знал, что добиться успеха и признания критиков можно и без особого таланта. В эпоху чрезмерного потребления и изобилия информации покупка картины казалась людям своего рода индульгенцией.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 81
