измызганные осенней грязью, влажные камни, которые были предательски покатыми, и пережитое волнение сыграли со мной злую шутку. Сорвавшись с вершины обрыва я, словно птица с перебитым крылом, рухнула вниз.
Собранное из осколков прошлого серое небо стало невероятно хрупким и далёким. Мой вскрик коротким эхом потонул в нём, чтобы потом неминуемо разбиться о землю. Свист ветра в ушах на секунду затмил всё вокруг. В груди раздалось жжение — магия рвалась наружу, отчаянно пытаясь спасти хозяйку, но всё ещё была недосягаема. "Не успеть", — блеснула последняя здравая мысль, перед тем как с широко раскрытыми глазами я неслась прямиком в объятия смерти.
Невероятной силы удар, казалось, изувечил каждую клеточку тела. Что-то тяжёлое, каменное, снесло меня в сторону над самой поверхностью земли и протащило добрые тридцать метров. Тьма окутала со всех сторон, удивительно бережно завернув меня в кокон своих объятий. С хрипов втянув воздух, попыталась шевельнуться, но боль тут же впилась в рёбра голодной волчицей.
Разве мёртым бывает больно? И разве могут они видить далёкий солнечный свет, скрытый от них... Из полуприкрытых ресниц наблюдала, как всё вокруг терялось в полумраке. Было тесно и трудно дышать. Если бы было можно оглянуться — я бы непременно сделала это, но полог, укрывший меня от всего мира, не позволял сделать этого.
Привкус крови на языке будоражил рецепты, доказывая, что невероятной силы удар всё же последовал. Вот только не о землю...
Встретилась с глазами, в которых плескалась лава. Они словно бы прожигали окружающее нас пространство, истончая его. Шевельнула губами и не нашлась, что сказать. Меня окутал кокон — кожистые крылья, наверняка, изорванные в нескольких местах, после столь жестокого падения. Широкие с мощными перепонками, они всё ещё бережно удерживали меня, не позволяя отстраниться. Так, значит, у некоторых демонов есть боевая ипостась. А я думала, что это сказки, которыми пугают маленьких деток.
— Ты сшиб меня... — Голос сорвался, и я так и не закончила фразу: у самой земли.
— Тшш... Тише. Не стоит сейчас говорить. Я едва ли успел подхватить тебя. В пылу боя не сразу почувствовал, что ты в опасности. Ещё мгновение... — Мощное сердце демона забилось гораздо чаще, отбивая одному ему ведомый ритм. — Бери мою силу, забирай её.
"Глупенький", — хотела сказать я, — "только целители могут подарить крупицу своей жизненной силы; а чужой огонь может только навредить, искалечить".
В коконе крыльев стало нестерпимо жарко — чужая магия жадно впивалась в мою кожу, пробуя её на вкус... и не обжигала, а напротив — дарила силы.
Судорожно втянув воздух, ощутила, как мои чары стряхивают с себя проклятое оцепенение, начарованное Габриэлем, и тихо произнесла:
— Как ты меня нашёл? По цветку, да?
Горячие ладони скользнули по лицу, бережно удерживая его.
— Это всего лишь артефактная безделушка, которая совершенно не властна над тем слоем чар, коими тебя опутали. Если бы не смертельная опасность, в которой ты оказалась, то я не сразу бы понял, где тебя искать. Но инстинкты не подвели меня. Поверь, не суметь уберечь свою истинную пару для демона — наказание похуже смерти.
— Потому что погаснет сила рода? — Почему-то ляпнула я.
— Потому что жизнь без неё потеряет смысл, — совершенно серьёзно произнёс мужчина, и его кожистые крылья стали медленно исчезать, являя нас Зачарованному лесу, который с одинаковым равнодушием мог наблюдать и за моей трагической гибелью, и за ликованием жизни.
Глава 32
Осторожно коснулась ладонью мужского плеча: чёрная военная форма, прожжённая каким-то заклинанием, пропиталась липкой кровью. С тервогой посмотрела на своего спасителя, но мужчина лишь небрежно пожал плечами:
— Ерунда, у демонов регенирация в три раза быстрее человеческой — через пару часов затянется без всяких целебных чар.
— Что же там творится, во дворце, если они сумели дотянуться заклинанием даже до тебя?
Вишнёвые глаза полоснули огнём:
— Хаос, и мне нужно туда возвращаться как можно скорее. Мы, без сомнения, устоим — отступники слишком долго тянули с нападением: наши маги прочно обосновались в новом замке и успели тщательно изучить каждый просчёт, совершённый противником. Они словно чего-то ждали...
С замиранием сердца посмотрела на мужчину: кажется, я знаю, чего они ждали — меня и вселенской справедливости, по которой я должна была уничтожить источник их несчастий — императора. Но, кажется, это моё кредо по жизни: портить чужие планы и переворачивать всё с ног на голову.
Отбросив ненужные условности (действительно, какая теперь разница?), изучающе посмотрела на демона. Истинная пара, значит... И никакого клейма и поводка с колокольчиком? Вообще ситуация из рук вон выходящая: мы всё ещё лежим на земле, мужчина нависает надо мной, чтобы не раздавить, как крошечного котёнка. Его лицо, высеченное из камня каким-то умелым скульптором, почти касается моего. И вместо того, чтобы оттолкнуть этого незнакомца, мне хочется удержать это мгновение.
"Он же чужак, — шепчет вечно недовольный внутренний голос, — да они таких как мы на завтраки едят".
Магия моего спасителя всё ещё ощутимо покалывает кожу, рождая волну мурашек, и я ощущаю, как тело наливается сладким жаром, а в глазах против воли вспыхивают чародейские искорки.
"Пытались мною как-то полакомиться на десерт, — вспомнила своего достопочтенного дядюшку, — и, стоит признать, — подавились. Так что я из разряда "несъедобное", — парировала нападки ворчливого голоса разума.
К тому же, как это ни странно, но, похоже, никто не посягал на мою свободу и ничегошеньки от меня не требовал. Глубоко вздохнула, набираясь смелости, и произнесла:
— Я знаю, почему отступники напали только сейчас, потому что невольно являюсь причиной этой отсрочки, ведь... — Растерянно замолчала, пытаясь подобрать нужные слова. Ведь... что? Я племянница кровожадного демона? Моя мать прокляла меня, а я разрушила заклинание? Ну что за бред? Скажу это, и мой спаситель ещё и пожалеет, что не позволил мне разбиться о землю. А то и вовсе довершит начатое: как-никак правая рука императора — главнокомандующий его армией. Зачем ему жалеть представительницу запретной крови?
Мощная грудь демона на какой-то миг соприкоснулась с моей. Удивлённо распахнула глаза: мужчина жадно вздохнул запах моих волос и, не таясь, посмотрел на меня — тёмные зрачки расширились.
— Помнишь, тогда, на балу, я сказал, что в библиотеке следовал за тобой из чистого любопытсва?
Растерянно кивнула.
— Я слукавил. — Алые губы изогнулись в усмешке, обнажая заострённые клыки. — Просто не хотел испугать. При нашей первой встрече, в крепости на Смолистом берегу, я едва ли разглядел тебя: что-то хрупкое и испуганное, завёрнутое в простыню, но крайне ценное — в этом я убедился, когда Мейрион встал на твою защиту, рискуя жизнью. В тот момент на карту
