низу, кстати, считается идти не самым безопасным. Никогда не знаешь, кто и когда на голову упадет, и сколько тонн это весить будет.
Нет, конечно, если нет возможности, то и по низу можно передвигаться. Но, как говорят, риск выше. Как оно на самом деле — скоро узнаем. Информации от наставников я доверял, но практический опыт — это не то же самое, что лекции в теплой аудитории.
***
Приземлились, прошли мимо провожающих нас взглядами обитателей крепости, углубились в заранее известном направлении к спуску на четвертый ярус.
Кто бы мог подумать, что это окажется снова переход почти на пятьсот метров вниз, по узкой пещере. Мне-то проще было. Остальные страдали. Когда одна «ступенька» высотой может быть в четыре метра, легко не спрыгнешь. Лучше по веревке спуститься. За веревку Гатс отвечал. Точнее, он в конце стоял, последнего спускал, дальше сам прыгал. А до этого другие держали, нагрузка между всеми учениками распределялась.
Вот где понадобились наработанные навыки скалолазания. Не в полной мере, конечно, но крепкие руки и сильные пальцы помогали преодолеть добрую половину препятствий. Но на самом деле физическая нагрузка — самое простое. Куда больше давил сам факт нахождения в каменной кишке. С воздухом здесь проблем нет, присутствует сквозняк, но всё равно. Сквозняк в затхлом помещении — это не то же самое, что свежесть леса или ветер в горах.
Прошли и этот путь, оказавшись возле дыры. Широкая, метров пятьдесят в диаметре.
Внизу достаточно светло. Камни здесь особые, светятся. Не сильно, но достаточно, чтобы выделяться на общем фоне и подсвечивать окружающее пространство. Свет при этом кажется неестественным, все краски приглушенные.
— Спартанец, твой выход, что ли, — сказал Шупа, когда мы все на краю столпились.
— Вяжите веревки.
Гатс отошёл в сторону с несколькими парнями и занялся делом. Я же с остальными продолжил разглядывать препятствие между нами.
Я совсем недавно размышлял о том, насколько сложно спуститься. Но ведь потом и подняться надо. Нет, ныряльщики народ сильный и крепкий. У нас почти каждый может метра на три вверх прыгнуть. Чисто за счёт мышц. Я сейчас на все пять могу, благодаря новым камням. Но всё равно в голове не укладывается, как прошлые поколения справлялись.
Впрочем, чего это я. Известно как. С помощью способностей, веревок и толики везения. Есть даже специальные проводники, которые специализируются конкретно на этом ярусе. Они, как я, хорошо прыгают и знают многие секреты этого места.
— Держи, — протянул мне Гатс веревку.
— Погоди, — сказал ему. — Сначала на разведку схожу. Может, демоны рядом. Да и камень подходящий надо выбрать.
— Удачи.
Ослабив гравитацию, наклонился и оттолкнулся так, чтобы под углом полететь. К ближайшему крупному камню. Где-то на середине пути откуда ни возьмись в меня булыжник маленький врезался. Сам-то я цел остался, не так уж и больно было, но траекторию нарушило и меня закрутило. Если бы не управление цепью, кувыркаться мне черт знает куда.
Приземлившись, вернул гравитацию на место. Камень сразу вниз пошёл. Ясненько... Снова убрав гравитацию, добился того, что булыжник обратно на высоту поднялся. О как. А вот этот момент как-то из головы вылетел. В который раз убеждаюсь, что практика лучше теории.
Среагировав на движение, увидел, что Гатсу надоело ждать, и он тоже прыгнул, приземлившись на камень чуть дальше от меня. Ну, если ему так хочется, то почему бы и нет.
Засмотревшись на Гатса, пропустил момент, когда камень подо мной начал вращаться. Такое бывает, но я уверен, что сохранял баланс, а значит...
Подать энергию в руку, сформировать шар и... Когда зубастый демон выскочил на меня, стремясь перекусить пополам, я подпрыгнул, пролетел над ним и впечатал шар в голову. Не забыв и про святой символ. Бабахнуло, демона впечатало в камень, башку разорвало.
Хорошо-то как.
Как же мне этого не хватало.
Такен на тренировках настаивал, чтобы во время атаки я кричал «Расенган». На вопрос зачем, он отвечал, что это дань уважения старым мастерам. На следующий вопрос, зачем предупреждать противника об атаке, он с ответом не нашёлся, и я понял, что Мастер это несерьезно, а снова шутит. В любом случае во время задания я его странным советам следовать не собирался.
Придумает же. Расенганы какие-то.
Шупа предложил другое название, когда после выздоровления увидел меня на тренировке. Сокрушающее яйцо Спартанца. После этого ученики ещё пару дней обсуждали, как прозвать мою способность.
Завистники. Кругом одни завистники.
Подав знак Гатсу, что всё в порядке, я выпустил цепь и поймал сползающую тушу демона. Подтащив, проверил тело. В отличие от людей, у демонов камни сразу появлялись. Их легко найти по исходящему теплу на фоне холодного тела. У этой особо ничего для меня не было.
Кажется, начинает сбываться прогноз, что во второй раз Колодец не настолько щедр.
***
Верс стоял на краю обрыва и чувствовал тепло.
И не только его. Высота завораживала, и разум нет-нет да и подкидывал картины, что будет с телом, если свалиться вниз.
Тепло же парень чувствовал по той простой причине, что ощущал себя полезным. Сколько Верс себя помнил, он всегда хотел быть на виду, впереди, лидером. Но вместо этого ему вечно не везло, и находились ребята более талантливые и везучие. То, что ему при поступлении в ученики к Такену дали первый номер, — чистая случайность и издевка над желанием выделиться.
Сейчас Верса это не так парило. Спасибо наставникам. Иногда Версу казалось, что те видят его насквозь. Там слово, там шутка, и вот на мир смотришь совсем иначе. Как-то он смог удержаться от того, чтобы свалиться в пучину комплексов и зависти. Нет, Верс завидовал. Но это была не темная зависть, а белая, когда ревностно следишь за чужими успехами и не потакаешь своим слабостям, чтобы соответствовать.
Так Верс смотрел за Спартанцем. Который хорошо показал себя в первом году, а на втором сдал. Казалось бы, сдал. А потом взял и резко вырвался вперед, показав всем, что он какой-то мутант. Можно было бы сказать, что ему тупо повезло с наследственностью. Но Верс видел, что Спартанец вкалывает больше, чем кто-либо. Его синяки под глазами от недосыпа, когда он в ущерб сну практиковался, говорили сами за себя. То, что он постоянно лезет впереди всех, могло бы раздражать. Ну так он и рискует больше. Постоянно на передовой.
События прошлого года, когда умирали другие ученики, Верс успел позабыть. Но их первый выход в Колодец, когда двое погибли, а
