парочку холодным взглядом.
Живко продолжил поедать мясо. Голод проснулся по ходу дела, особенно от волнений — миновало лишнее внимание.
А вот с Инги надо поговорить. Собирается сбежать, но учит здешний язык? Странно всё это…
Вдруг над всеми обрушился стальной голос:
— Жениться тебе надобно, сынок. Завтра сватов пошлём к Висмару.
Снова повисло молчание. Но теперь — мрачное.
Буревой нарушил его, откашлявшись. Затем вышел из-за стола.
— Солнце моё, давай-ка отойдём.
— Я уже всё ска!.. — Мила хотела возразить, но Буревой отрезал:
— Пошли!
Отец редко перечил матери. Очень уж любил и потакал прихотям. Хозяйничает на хуторе, даже когда он дома? Пожалуйста — всё одно ему легче. Хочет жемчугов, шубы или ещё какой безделушки? Будут. И упрёки ее выслушивал, ежели те были по делу — это она умела, чай не глупая.
Но за главные решения в роду отвечал Буревой. За ним последнее слово. Женитьба сына — одно из таких. И её отложили до зимы.
Родители ушли. Мила с гордо поднятой головой, будто не её, а она вызвала на разговор, встала со скамьи и последовала за мужем.
Поникший Дражко ждал их возвращения, не желал ни с кем и ловом обмолвиться. Ратмир встал рядом, начал утешать, но без толку. Младший брат лишь сильнее прижал Инги.
— Наложницей возьмёшь, — махнул Векша, разглядывая пустое дно чарки. — Не велика беда.
— Вон… — прошипел Дражко.
— Чего? — не расслышал лютич.
— Вон! — Кулак с грохотом хрястнул по столу, лицо Дражко перекосил гнев. — Вон отседова!
— Брат…
— Я сказал: вон!
Векша протрезвел. Понял — ляпнул лишнего. И шустро убрался с глаз долой.
— Зря ты так. — Ратмир сел на своё место. — Он-то всё верно сказал… Не позволят родители на безродной челядинке жениться.
Ингигерд молча наблюдала за ними, не особо понимая, что происходит. Но чувствовала — по её душу спорят.
А затем увидела полный злобы взгляд Живко.
— Дражко, — процедил он, не спуская глаз с девушки. — Мне нужно кое-что сказать…
Глава 23. О чём говорят боги
— Мне нужно кое-что сказать…
Живко вёл себя странно. Чутьё било тревогу, но гнев её заглушал, поэтому Дражко не обратил внимания, на изменившееся лицо Ингигерд.
Она всё поняла.
Что делать? Бежать или попытаться обвинить мальчишку во лжи? Давить на жалость, вымаливать прощение?
В горле застрял крик: «Не верь ему! Он врёт!»
Инги положила руку на нож, которым отрезали куски мяса.
— Ну, говори. — Дражко был явно не в настроении ждать.
— В ночь, после того, как вы ушли на охоту…
Инги сжала рукоять.
— Я проснулся, вышел на улицу, чтобы…
Дрожащая рука девушки медленно прижималась к груди. Радислава оглянулась на подружку.
Вдруг в дом ворвался Буревой.
— Отец? — повернулся Ратмир.
Мила обеспокоенно семенила рядом.
— Заканчиваем пировать, ребяты. К Виславу прибыл гонец из Стариграда. Франки вернулись.
━─━────༺༻────━─━
Уже на следующий день ладьи плыли в сторону Арконы*. «Лебедь» шёл чуть позади «Копья» Веремуда и «Рарога» князя Вислава.
(*Аркона располагалась на северной части полуострова Виттов. Но во время описываемых событий, судя по всему, это был отдельный остров. Сейчас он соединён узкой полосой суши с другим полуостровом Ясмундом, который располагается на северо-восточной части Рюгена)
Мрачный вечер озарился грядущими битвами. Дражко, только услышав новость, повеселел, загорелся снова отправиться в поход. Из-за суеты чуть не забыли про Живко, а когда вспомнили, тот пробормотал что-то о злых духов, которых увидел, сидя в отхожем месте. Дражко посоветовал ему носить оберег на такой случай и не бояться нечисти.
Однако сразу отправиться в Стариград не могли. Даже князь не имел власти перед столь важным событием. Тем более, что многие жупаны выказывали недовольство недавним бесполезным плаванием — отправились на помощь ваграм, а те откупились от франков, оставив руян без добычи и вражеской крови.
Быть ли войне, должен указать Святовит.
Аркона встретила их хаосом, разношёрстными толпами и кричащими во всё горло купцами у лавок. Город располагался на холме. С запада его защищал крепостной вал высотой в пятьдесят локтей, обрамлённый деревянными стенами. А с трёх других сторон — обрывистым берегом, куда ни один корабль не сможет причалить. Главный храм четырёхликого бога* стоял в центре, на широкой площади, откуда пестрил пурпурной кровлей на весь город и служил ориентиром для всех.
(* Саксон Грамматик в «Деяниях Данов» описывает идол Святовита с четырьмя головами)
Вести, что принёс гонец, заставили не то злорадствовать, не то сопереживать Мстивою.
Во-первых, поддержать саксонских вассалов отправился не сам Людовик, правитель Восточного королевства франков, а его сын, Людовик Младший. Король же был занят подавлением мятежа на юге страны.
Мстивой уже заплатил зарвавшемуся юнцу, надеясь выиграть время для передышки. Но чего он тогда ещё не знал, так это что трое сыновей короля были отправлены усмирить пограничных соседей. И Людовик Младший, чувствуя пошатнувшееся положение старшего брата Карломана*, который уже почти в открытую требовал отдать ему в полное подчинение Баварию, порывался доказать свою удаль на поле брани. А для этого нужна решительная победа оружием, а не словом.
К тому же, выкуп пришлось разделить с саксами и данами. Оставшаяся часть, хоть и самая большая, наверняка не смогла удовлетворить непомерные аппетиты принца.
(*У Людовика II Немецкого было три сына. Старший, Карломан, немногим позднее поднимет восстание против своего отца, желая заполучить Баварию. Людовик III Младший, о котором идёт речь в книге, присоединится к нему спустя пару лет, позарившись на Саксонию. Но пока сыновья выполняют поручение короля)
Постояв немного на кормлении Людольфа, он снова повёл войско на вагров. Послы, отправленные князем, домой вернулись с отрубленными головами.
Мстивой понял, что кровопролития не избежать. Вагры не успели восстановить силы. Война с лютичами, пожжённые селения и разрушенный город не располагали к новым столкновениям, а в пустую уплаченная дань значительно подорвала настроения жупанов. Поэтому пришлось просить помощи у брата.
Дражко с нетерпением ждал, когда ладьи руян отправятся на выручку. И между делом вспомнил о Рорике, о котором до сих пор ничего не было слышно. Хелгу наверняка узнал нечто, побудившее безземельного князя отправиться на запад. Все думали, что он повёл корабли в новый набег, раз уж не довелось сражаться за Стариград. Но, возможно, всё было куда интереснее.
С причалов сразу отправились к храму. Гостей уже ждали, и за открытыми воротами крепости их встретил седой длиннобородый старец в окружении нескольких человек помоложе, явно ему подчиняющихся.
— Годолюб, — почтительно кивнул Вислав.
— Князь, — жрец ответил тем же.
— Мы прибыли за советом. Святовит должен подсказать, начинать ли войну.
Он махнул рукой стоящим
