он остановился, чуть не доходя, как будто их разделяла незримая граница, которую он не мог перейти.
– Я почти и забыла, как ты выглядишь, – пошутила она.
Шутка вышла дурацкая. Почему она так нервничает?
Потому что он чуть было не поцеловал ее.
– Я все это время только и делал, что вспоминал, как ты выглядишь, – очень серьезно произнес он.
– Вокруг меня постоянно колотили молотками, пилили и косили. В таких условиях не сосредоточишься.
Он посмотрел на нее с непонятным выражением.
– И это твое оправдание?!
– Еще у нас в доме нет кондиционера. Знаешь, как трудно сосредоточиться, когда нет кондиционера?
Ее несло, но остановиться она не могла.
– Твой дед велел спилить самый большой сук с дуба, который растет под твоим балконом. На этот раз мне пришлось изрядно попотеть, чтобы забраться сюда.
Эти слова наконец-то заставили ее умолкнуть. Она пристально посмотрела на него:
– И сколько раз ты сюда забирался?
– Порядочно.
Ей вдруг вспомнился самый первый ее день в Маллаби.
– В тот день, когда я приехала, мой браслет… на столике…
– Я знал, что ты должна приехать. Мне было любопытно тебя увидеть. Браслет я нашел на тротуаре перед домом.
– Тебе не нужно больше прокрадываться сюда тайком. Теперь все будет в открытую, верно?
Вместо ответа Вин шагнул в круг лунного света перед ней, так что они почти соприкоснулись.
Поначалу ничего не происходило. А потом вокруг него начало разрастаться ослепительное сияние, как будто он вдруг раскалился добела. Эмили вскинула на него глаза. Он пристально наблюдал за ней.
– Я сказала тебе неправду, – прошептала она.
На его лице отразилось беспокойство, он попытался отступить обратно в тень.
– О чем?
Эмили удержала его.
– Что я забыла, как ты выглядишь. Это невозможно забыть. И я никогда этого не забуду, – произнесла она. – Ни за что в жизни.
Он улыбнулся и обхватил ее лицо ладонями.
А потом наконец поцеловал.
Глава 16
Мэдди Дэвис на ходу поправила висящий на одном плече рюкзак. В Маллаби она приехала накануне и остановилась в гостинице «Инн» на Мэйн-стрит. Номер ей заказали родители. Она хотела все сделать сама, но родительское беспокойство было ей понятно, и если от того, что они заплатят за ее проживание в этом роскошном отеле, им станет легче, значит она проглотит свою гордость и будет послушно есть шоколад, который горничные оставляют для нее на подушке каждый вечер.
Она не слишком хорошо спала ночью. Полная луна светила прямо в окно, и большую часть ночи Мэдди провела, свернувшись клубочком в кресле и глядя на парк на противоположной стороне улицы. За завтраком хозяйка гостиницы упомянула, что августовское полнолуние в здешних краях называют полнолунием осетра. Оно лишает людей покоя, сказала женщина, как будто им предстоит сделать слишком много дел, поймать слишком много рыбы.
После завтрака Мэдди поболтала по телефону с мамой, пытаясь говорить легкомысленным тоном. Однако мамин голос все равно показался ей напряженным.
– Может, я наконец-то найду объяснение своей склонности к сарказму, – пошутила Мэдди. – Может, он у меня врожденный, а вы ни в чем не виноваты.
Мама не засмеялась. Могла бы с самого начала догадаться. Родители у Мэдди – добрейшей души люди, но шуток ее не понимали никогда. Она с самого раннего возраста научилась в их присутствии держать свои остроты при себе.
Было изумительное солнечное утро понедельника. Мэдди полной грудью вдохнула терпковато-сладкий воздух, и ее плечи немного расслабились. Ей нравился этот городок. Он пробуждал в ней смутные воспоминания о чем-то таком, что она и сама бы не могла облечь в слова.
Впереди показалась вывеска «Джейс барбекю».
Мэдди почему-то остановилась. Ноги просто отказывались идти дальше. Людям, которые шагали следом, пришлось расступиться и обойти ее с обеих сторон.
Долгие годы она представляла, как сделает это, и наконец этот миг настал. И все же она попыталась снизить градус серьезности своей затеи, выделив на нее всего несколько дней. Эту поездку она втиснула между окончанием летней практики в адвокатской конторе у отца и началом занятий в ее джорджтаунской школе. Однако теперь, когда оставалось сделать лишь последний шаг, Мэдди не знала, хочет проходить через все это или нет. Чего она на самом деле намерена этим добиться? У нее прекрасные отношения с приемными родителями. Про родную мать ей и без того уже известно достаточно, чтобы восстановить причины, подтолкнувшие ту отдать Мэдди на удочерение. Джулии Винтерсон тогда было шестнадцать, и она училась в Кольеровской спецшколе, расформированном ныне учебном заведении закрытого типа для неблагополучных подростков, которое по меркам того времени было новаторским. Несколько лет назад оно было закрыто из-за проблем с финансированием. В настоящее время Джулия жила в небольшом городке в Северной Каролине и держала ресторан. Замуж она так и не вышла, и детей у нее тоже больше не было. Частный детектив, которого по поручению Мэдди наняли ее родители, раздобыл даже фотографию Джулии. Она оказалась симпатичной молодой женщиной, но в ее темных глазах застыло какое-то отсутствующее выражение. Мэдди с ее светлыми волосами и синими глазами почти ничем на нее не походила, разве что отчасти формой губ. Должно быть, она пошла в своего биологического отца, кем бы он ни был. В свидетельстве о рождении вместо его имени стоял прочерк. Это имя было той единственной тайной, открыть которую могла только Джулия.
Мэдди двинулась дальше, но сердце у нее колотилось как сумасшедшее. Стук отдавался в ушах. Она почти уже дошла до большой витрины ресторана, когда на нее снова нашел ступор, только на этот раз она привалилась к кирпичному фасаду здания. Мэдди опустила рюкзак на асфальт и прикрыла глаза ладонями.
«Не будь тряпкой», – велела она себе.
Когда она открыла глаза снова, то увидела, что напротив нее на скамейке перед рестораном сидят двое – девушка со смешными пушистыми волосами, в шортах и майке и молодой человек в белом льняном костюме с бабочкой. Они сидели, прижавшись друг к другу, так что их лбы почти соприкасались, и парень держал девушку за руку, медленно водя большим пальцем по ее запястью. Ничего вокруг себя эти двое явно не видели. Принц и принцесса в своем собственном королевстве. Мэдди улыбнулась.
Дверь ресторана открылась, и оба как по команде вскинули голову. Мэдди повернулась, и глаза у нее расширились. Пожилому мужчине, который выходил из ресторана, пришлось пригнуться, чтобы не удариться головой о притолоку. Никогда еще она не видела человека такого роста.
При виде его парочка поднялась. Великан неуклюжей, какой-то деревянной походкой
