он бы не прошел. Среди развалин большой лаборатории невысоко над землей зависла непроницаемо черная сфера, края которой слегка шевелились. По ним пробегали искры и маленькие сине-фиолетовые молнии. Она чуть уменьшалась и увеличивалась в размерах, дышала. Неподалеку возился Бойтин и другие ученые, а несколько воинов их охраняли.
— И что вы выяснили? Как мы будем закрывать эту гадость? — спросил Бруснир, приближаясь.
— Весьма рад видеть в добром здравии, хоть это и выходит за рамки моих вероятностных заключений, — своеобразно поприветствовал его Бойтин и виновато пожал плечами. — К сожалению, не могу сообщить ничего утешительного. Мы пока не знаем, как можно устранить Брешь.
— Что ж это получается, мы зря сюда перлись что ли? — раздраженно вопросил Шаймор.
— Дайте нам несколько дней, мы проверим кое-какие теории, — вмешался другой ученый. — А если ничего не выйдет, то у нас есть запасной вариант. Мы изолируем Брешь. Сорок последних лет она и была надежно изолирована, но почему-то разрушила барьер. Мы нашли заслонки, поставим новую. Это не решит проблему, но даст миру отсрочку. Если повезет, то лет на сорок.
— Брешь увеличилась в размерах, очень сомневаюсь, что новый барьер продержит ее так долго, — тихо возразил Бойтин.
Прошло несколько дней. Слава богам, на путешественников никто больше не нападал. Возможно, в том их заслуга. Они вели себя тихо и осмотрительно, старались не высовываться и не привлекать внимания.
Бруснир уже мог передвигаться самостоятельно, но все равно с трудом. Раны не заживали, мокли и кровоточили, едва подсыхающие корочки лопались при малейшем движении. Не прекращающаяся слабость и боль вымотали командира, но больше всего его злила собственная беспомощность. Случись что и он окажется только обузой для команды. Кроме него, конечно, больше никто так не думал.
Вальдары беспокоились и торопили ученых. Нужно что-то решать с Брешью, пока не случилось чего-нибудь непредвиденного, но очень даже ожидаемого. А здесь, в сердце этого нового жуткого мира, сама реальность подергивалась и сбоила. На развалинах мертвого города царила безжизненная тишина, лишь изредка прерывающаяся тягучими скрежещущими звуками. Откуда они доносятся вальдары так и не смогли понять. Иногда казалось, что из-под земли. Иногда, будто они идут сразу отовсюду, окружают со всех сторон, то приближаясь, то удаляясь. Но всегда проникали в самую душу, селили там едкое чувство страха и желание поскорее убраться куда угодно, лишь бы как можно дальше.
Утром третьего дня Бруснир поставил вопрос ребром, заставил ученых принять решение относительно Бреши. Они пошептались некоторое время, и Бойтин сделал шаг вперед.
— Когда это путешествие только планировалось, мы с высочайшей долей вероятности знали, что не сможем закрыть Брешь, — начал он. Некоторые вальдары переглянулись и тяжело вздохнули, понимая, что речь будет витиеватой и долгой.
Бруснир усмехнулся, глядя на несчастные лица соратников, вскинул руку, перебив ученого:
— Короче. Пожалуйста.
Бойтин запнулся, сглотнул и продолжил:
— У нас только один вариант, который, скорее всего, не принесет никакого результата… И все равно придется пробовать ставить барьер, в надежде что он не взорвется.
— Какой вариант? — спросил Шаймор нетерпеливо.
— Попробуйте закрыть ее, используя ту силу, которой она наделила вас. Только делайте это одновременно.
Вальдары переглянулись. Что ж, попробовать стоило. Они сосредоточились и поначалу тонкие струйки серой магии потянулись к Бреши от каждого воина. Эта не яркая магия стихий, присущая этому миру. Это темная магия Бреши. Постепенно слабые ручейки силы утолщались, самый мощный поток выдал Бруснир. Он, хоть и раненый, лучше всех научился обращаться с чужеродной энергией.
Брешь завибрировала и тихонько загудела. Пульсация черной материи усиливалась, чем больше силы в нее вливалось. И вот, наконец, ее края медленно-медленно стали стягиваться к центру. Она уменьшалась, но настолько неторопливо и с таким трудом, что становилось очевидным — у вальдаров не достанет сил закрыть ее.
У одного воина закончились силы, и его поток истончился, иссяк. За ним то же самое произошло и с остальными. Бруснир сдался последним. Брешь уменьшилась совсем чуть — чуть.
— Этого следовало ожидать, — протянул Бойтин и достал из кармана прозрачный шарик, который едва умещался в ладони. — Будем ставить барьер. Мне понадобится помощь. Бруснир и Шаймор, помогите мне, а остальные отходите подальше. Еще дальше, на всякий случай.
Бойтин выгнал всех за пределы бывшей лаборатории. Границы правда были весьма условными, потому что из всех стен сохранилась только одна. Непонятно каким чудом она держалась и не падала. На устоявшей этой стене висел скелет, пригвожденный к ней острым осколком чего-то прозрачного. Все эти дни ученые косились на него, но снять никто так и не решился. Просили вальдаров, но те посмеялись и сказали, что нельзя портить такую чудесную достопримечательность. Атмосферы он и верно добавлял. Жуткий провал Бреши, разруха и запустение кругом, и скелет на стене — идеально.
Ученый подошел к Брусниру и вложил в его ладонь магический шар.
— Нужно быть очень внимательным, — заговорил Бойтин. — Подойти к Бреши и, по моему сигналу нажать на вот эту, едва заметную, штуковину на барьере и, сразу же, отойти сюда, к скелету. Понятно?
Бруснир кивнул. И приблизился к Бреши. Бойтин подтолкнул Шаймора ближе к стене, а сам отошел дальше.
— Жми, — махнул рукой ученый и затаил дыхание.
Бруснир нажал на еле различимую зазубрину на шаре, выпустил его из рук и быстро отступил к Шаймору. Барьер не упал, ненадолго завис в воздухе, переливаясь красивым серебристым сиянием, а затем с ослепительной вспышкой резко увеличился в размерах. И застыл, превратившись в нерушимую, но почти полностью прозрачную и тонкую преграду.
Когда к ослепленным вспышкой людям вернулось зрение, они увидели, что вся лаборатория оказалась внутри барьера. Там же остались и Бруснир с Шаймором.
Лицо Бойтина вытянулось. Он подбежал к прозрачной перегородке и положил на нее руки, смотря на вальдаров внутри.
— Гэрт тебя побери, — заорал Шаймор и подлетел к барьеру. Стукнул по нему несколько раз. — Ты что не мог расстояние рассчитать, дурак безмозглый?
Бойтин весь сжался и только открывал и закрывал рот, чуть не плача.
— Снимай эту хрень, выпускай нас отсюда! — потребовал Шаймор.
Бруснир молча подошел ближе, провел ладонью по прохладной сфере.
— Я… Я не могу, — наконец выдавил Бойтин. — Никто на свете не может разрушать эти барьеры. Они… Нерушимые. Я не знал, не знал, что он такой большой. Он должен быть в два раза меньше. Простите меня. Простите.
— Это что же ты хочешь сказать? — прищурился Шаймор. — Что мы застряли здесь навсегда?
— Да, — едва слышно ответил ученый.
Вальдары, что остались снаружи, бросились на него чуть ли не с кулаками.
— Оставьте его в покое! — вмешался Бруснир.
