сгорела, и Мальтара поскребла кочергой по пепелинкам, чтобы не сохранилось ни буквы.
«Если Морай узнает, он с радостью расправится со мной».
У неё было право на три оплошности. Будь то оскорбления или противодействия брату.
Первое она исчерпала тогда, когда пыталась заступиться за Халису и не дать её на расправу брезарцам. Она рыдала и называла Морая изувером. Даже пыталась подраться с ним, но он с лёгкостью отшвырнул её от себя и велел запереть её. За подобное он повесил бы любого из своих соратников; но право крови есть право крови.
Второе ушло примерно тогда же. У неё сдали нервы на одном из их общих сборов, когда купец Мавлюд настаивал, что маргот должен жениться для выгодного союза. «Не должен!» — крикнула она то ли из ревности, то ли из боли за то, что случилось с Халисой. Морай сказал ей, чтоб она заткнулась, но она продолжила надрываться, что ему вообще не следует иметь дело с женщинами, если он не ценит тех, кто любит его, и готов посылать их на ужасную смерть. «То ли дело шлюхи!» — кричала она. — «На шлюхах и женись!»
Это было прилюдное оскорбление и её вторая оплошность. С тех пор она была очень аккуратна.
Однако потом Морай обнаружил, что злосчастный джин с надписью «За Халису» был в партии, что прошла через поверенного Мальтары. Чуть не вскрылась вся её схема, что она все эти годы поддерживала с нобелем Куолли. Мальтара уверила его, что это была ужасная, но случайность; она лично отдала ему на расправу своего поверенного и умолила посчитать это за оплошность, а не за измену.
И суровый брат не отказал ей в этом. Вот только теперь у неё больше не было попустительства с его стороны.
«За следующий промах он будет судить меня. Может, и не столь строго, сколь других, но всё же он уже ничего не спустит мне с рук».
В дверь постучали. Мальтара отвлеклась от своих мыслей и молвила:
— Входи.
Ручка скрипнула. Внутри показалась Чёрная Эйра. Огонь играл на её коже, превращая её в нечто единое с её платьем, будто целиком отлитую из бронзы статую.
При виде неё у Мальтары мурашки бегали по коже. Это была шлюха, вероятно, непростой судьбы; она видела таких. Они с детства отдавали своё тело на службу чужой плоти, но в глазах их замерло нечто, отделяющее их от живых.
И хотя во многих таких женщинах с лёгкостью угадывалось горе, с Эйрой было иначе. Она будто знала то, чего не знали другие. Ей было словно чуждо всё живое. И это лишало её обычных человеческих стремлений и страхов.
Прикрыв за собой дверь, она поклонилась Мальтаре и молвила:
— Вчера вы отослали меня. Но, если я верно поняла, вы ждали меня сегодня.
— Да, — ответила Мальтара. — Вчера у меня появились неотложные дела.
«Появление Вранга внесло некоторые коррективы в мои планы. Я была вынуждена освободить для него ту комнату с решёткой на окне, где я держала пленников для экспериментов. Я упражнялась с ядом жабы аги, и они заблевали все углы… в холоде подземелий им не выжить, а больше комнат Морай мне не выдал. Пришлось от них избавиться».
Но она хотя бы получила любопытные результаты.
— Сегодня я готова, — сказала она, отгоняя мысли о своих разработках. — Иди сюда.
Она подвела Эйру к своей постели — двуспальной, скрипучей, которую когда-то приходилось делить с Исмиротом. И на которой она теперь ночевала одна.
— Садись, — и они вместе расположились на краю постели. Мальтара внимательно изучила лицо своей «преподавательницы».
«Она действительно красива, но вызывает странное отторжение, будто мёртвая среди живых. Непонятно, хочет ли она милости маргота, или же просто пытается выжить — в ней безразличие ко всему».
Мальтара задумчиво провела рукой по красивой чёрной ткани, что покрывала её плечи. Ей думалось, что это шёлк, но оказалось — дешёвая тафта, как у всех проституток.
— Скажи, — молвила она. — Маргот откровенничал с тобой?
— В каком-то смысле, — кивнула Эйра, качнув головой с заплетёнными на затылке косами.
— Это «да» или «нет»?
— Это «да», миледи. Но это откровения обычного человека, которые с лёгкостью можно угадать в каждом.
Мальтара сдвинула брови.
— О чём шла речь?
— О драконе, миледи.
— И часто люди откровенничают с тобой о драконах?
— Ох, я прошу прощения, — улыбнулась она белозубой улыбкой. — Разумеется, это было впервые. Но переживания были такие же, как у всех. Маргот тоскует о близящейся разлуке с драконом. Каждый из живых омрачён лишь одним — смертью. Всегда.
«Она так улыбается, говоря о смерти, будто это её старый друг».
— Мудрые слова, — задумчиво сказала Мальтара. Но затем посмотрела на неё серьёзно. — Ладно. Я не собираюсь допытываться о подробностях. Я не сомневаюсь, что мой брат горевал о Скаре пуще любого из тех, кто близок ему, и сильнее, чем за самого себя. Мне это, признаться, утомительно — его одержимость им двадцать лет как одинакова. И ничего нового ты мне не расскажешь. Мне нужно другое. Если ты устраиваешь его в постели, ты должна рассказать мне, что ты делаешь.
В коридоре зазвучали шаги кого-то из слуг, началась возня, чуть приглушившая их голоса. Как ни странно, куртизанка смутилась. Она потупила взгляд и произнесла:
— Миледи, постараюсь говорить подробно… но, признаюсь, я не использую никаких уловок. Маргот всегда решает сам, как всё будет происходить, и никогда не уступает инициативу. Даже в предварительных ласках.
Мальтара вскинула брови и села, целиком повернувшись к ней.
— Да? — спросила она не без удивления. — Тогда… ладно. Хорошо. Просто покажи мне, как он это делает с тобой. Подробно! Я буду смотреть.
— Он разворачивает меня спиной…
— Покажи на мне!
Куртизанка поджала губы, но подчинилась. Она озвучивала всякое своё действие.
— Кладёт руки мне на грудь…
«У неё очень мягкие руки».
— И прижимается сзади всем телом…
— Погоди, у этого упленда слишком жёсткий крой, я не чувствую тебя как следует, — сказала Мальтара и расстегнула свой ворот. Дыхание чёрной гостьи щекотало ей шею.
Тут дверь открылась безо всякого стука. И внутрь шагнул Морай. Они даже дёрнуться не успели: он сразу же уставился на них обеих.
И сразу всё понял, Мальтара в этом не усомнилась. Она вздёрнула свой острый подбородок и сделала вид, что ничуть не смущена. Эйра опустила взгляд. А Морай, захлопнув дверь, прошаркал внутрь своей хромой ногой.
— Кхм-м, девочки, — протянул он, хищно улыбаясь. — А я-то ищу…
Эйра склонила голову ещё ниже — она не вмешивалась в разговор лордов, но этим жестом
