Бронзовая Жница
Пролог
Далеко может улететь путник на спине дракона; но ещё дальше — завоеватель. Потомки легендарной диатрис Ландраго́ры Астрага́л, прозванной Рыжей Моргемо́ной, возродили некогда угасшее искусство драконьего лёта. Будто стая воробьёв, многочисленные принцы и принцессы ринулись расширять границы королевства Рэйки — и создавать новые державы.
Королей, что жили бок о бок с драконами и иногда даже седлали их, называли диатрами. Спустя три поколения после Моргемоны в Рэйке правили всё те же Астрагалы; в соседней Гангрии — Гиадри́нги; а в Маяте — Нуори́нги. Страны разнились в деталях, как дети одной матери. Но в общей сути все они чтили заветы доа, драконьих всадников.
Драконий лёт был сложным и зачастую смертельным искусством, однако статус доа возвышал лорда над собратьями-вассалами, а короля-диатра — над соседями. Невзирая на непредсказуемость огненных хищников, многие желали рискнуть жизнью и заключить лётный брак с драконом.
На то и сетовали лорды, что не принадлежали к династии доа и не смели даже приблизиться к летучим чудовищам. «Лучше бы доа думали чуть меньше о своих лётных супругах — и чуть больше о законах, пошлинах и бунтах на своих землях», — говаривали они.
Рэйка и впрямь переживала не лучшие времена. Но всё же она оставалась древнейшим королевством с очень крепкими дворянскими родами. Она раскинулась далеко за пределы одних лишь мангровых лесов и великой дождевой реки.
Самая северная её провинция именовалась Альта́рой и находилась достаточно высоко в горах, поросших лиственницами и тисами. Перебравшиеся сюда подданные рэйкской короны сильно изменили свои привычки: их женщины стали носить не сари, а закрытые платья, чтобы защититься от холодных ветров; их пастухи переключились с коров на горных коз; и даже язык их изменился, из гиррита превратившись в похожее наречие, гирру.
Сама природа поделила Альтару на тёплую и холодную часть. Тёплая была в предгорьях, а холодная — на плато, которое имело звучное название Долина Смерти. Марпринц Альтар, умирая, распределил меж детьми так: сыну и наследнику Касса́ту достались тёплые предгорья, а дочери Вельве́ле и её мужу — холодное плато.
Так делили в Рэйке всегда. Сыну доставался первый титул и лучшая часть земли; дочери могло не достаться ничего, но Долина Смерти и была этим «ничего». На гирре её называли Бреза, что означало «пустое место».
Для хозяев этого «пустого места» марпринц Кассат учредил особый титул маргот, из-за особенностей произношения нигде в Рэйке не встречавшийся. Этот титул подчёркивал, что речь идёт о его родичах, что находятся в его подданстве. И носителем этого титула стал, следуя традиции, мужчина — муж Вельвелы — Минора́й.
Маргот Минорай Тарцева́ль был гордым владельцем дракона, которого получил как приданое. Дракона звали Скара, или «смерть» со сциита, за его чёрную чешую и поистине непредсказуемый характер. При всей своей отваге Минорай так и не сумел оседлать его и стать доа.
— Но если б Скара хоть когда-нибудь, чёрт возьми, палил своим огнём не моих крестьян, а вражеские крепости, он бы сделал нас правителями Альтары! — уверял Минорай.
Маргаса Вельвела эти разговоры не любила. Старшая дочь Альтара и седовласая внучка Рыжей Моргемоны, она тяготела к жарким солнечным берегам Рэйки. Брезу она считала холодным адом. Хотя сама ввечеру часто сидела на террасе с видом на горные лощины в одной ночной рубашке. На самом деле Бреза ничуть не была морозной; в горах её ни разу не видели снега. Так леди Вельвела просто показывала характер.
Ходили слухи, что она не выносит своего мужа из-за того, что тот укладывает её на родильное ложе с разницей едва ли не в год. Вельвела беременела семнадцать раз. Она родила Минораю шесть сыновей и двух дочерей, плодовитая, подобно самой Моргемоне. Она смиренно исполняла свой материнский долг. Хотя дети были ей утомительны: она куда охотнее разговаривала со своим ручным вороном.
Минорай же со всем рвением старался принести своей малоизвестной фамилии славу. Он выворачивался, как мог, привлекая в Долину Смерти людей, пытаясь вести стройки и наводить в необжитом краю лоск лордской жизни.
Всё было сравнительно благополучно в семье Тарцевалей до одного определённого дня: когда Минорай попытался познакомить старшего сына, Моргала, с драконом. Моргалу было двенадцать лет.
Скара сожрал Моргала и откусил руку Минораю, когда тот пытался помочь сыну. На этом Вельвела, убитая горем, прокричала:
— Раз дракон, которым ты одержим, тебе дороже детей, рожай их себе сам!
Минорай был шокирован не меньше супруги.
«Всякий дракон заключает лётный брак лишь с тем человеком, с которым чем-то близок. Но их логика мало похожа на нашу. Понять, что движет Скарой, мне так и не удалось, хотя я знал его с младых зубов».
Воспоминания о гибели Моргала в длинной чёрной пасти Скары не давали ему спать. Несколько лунаров он промучился, ища возможность сделать смерть сына не напрасной. В конце концов он действительно стал похож на одержимого.
«Драконы не понимают слов людей, но улавливают их смысл», — припомнил Минорай и отправился к Скаре. Лорд был полон горя и гнева.
Скара спал в уютной пещере, обжитой прямо подле Покоя — замка Тарцевалей. Угольно-чёрный дракон размером с покойский двор свернулся калачиком на сухой земле. Косматая грива, как у дикого коня, ниспадала на пол и шуршала от каждого вздоха хищника.
— Эй, Скара! — резко обратился к нему Минорай. Он даже не трудился произносить слова сциита — наречия, что учили все драконьи лорды, чтобы улучшить взаимопонимание с огненными хищниками. — Проснись! Я получил тебя в приданое от самого Альтара вместе с рукой его дочери за верную службу и храбрость, что спасла ему жизнь. Эту пещеру для тебя выбили мои строители. Эти земли для тебя освободила моя власть. Эти люди, которых ты сжигаешь и треплешь прямо посреди улиц нашего города Брезара, стоят мне похоронных пошлин схаалитским жрецам. И ты хочешь сказать, что ты не ценишь нашего союза? Даже после того, как с детства был подле меня, как пел при мне свои первые драконьи песни и произносил своё имя мне одному?
Неизвестно, чего пытался добиться тоскующий отец. Рыжие глаза Скары открылись, и он, подумав мгновение, повернулся к лорду не глазом, а носом. И выдохнул на него огнём.
Минорай скончался спустя несколько дней в своей постели. Его смерть была ужасна и мучительна: весь обожжённый, он корчился и умолял Бога Смерти Схаала явиться за ним поскорее. Но тот словно забыл дорогу в Брезу. И смерть настигла его ни позже, ни раньше —
