горло. Кислая на вкус субстанция прошила тело горячей волной, заставив вздрогнуть от неожиданности. Однако это не мешает мне со всех ног нестись к выходу. Удивительно, но платье мне совсем не мешает. Удобное — даже это предусмотрел Кир.
Кто-то желает мне удачи, бас Кристофера перекрывает голоса и просит не паниковать, а я уже выбегаю на улицу мимо ошарашенного Габриэля в длинном вечернем платье с арбалетом в руке и с отравленными стрелами на груди.
Бегу мимо Кира и других драконов стоящих в человеческой форме во дворе. Краем глаза вижу, как они обеспокоенно озираются вокруг — теперь я невидимка. Всё, что от меня осталось — лишь звуки и решимость победить. Страх? Не время и не место.
Глава 53, в которой волк нападает
Ульяна
Кристофер говорил, что эти животные живут и прячутся в густых лесах, а убивают любого, кто позволит себе глупость или невезение оказаться вблизи. Зверь не боится огня дракона, магии или клыков своих разумных собратьев — оборотней, способных к перевороту. Его не одолеть атакой в лоб — не успеешь даже секунду прожить, находясь столь близко. Не имели своих плодов и попытки в истории охоты на диких волков с воздуха: когда стрелок (не охотник) пускал стрелу, сидя на драконе на высоте нескольких метров от земли. Зверь успешно уворачивался от атак, чувствуя заранее запах своих врагов, парящих над ним. Не помогали и попытки взять количеством стрелков — стрела должна угодить точно в сердце, а столь дикое существо, к удивлению многих, умело каким-то своим внутренним чутьём, инстинктом, извернуться так, чтобы острия орудий попадали куда угодно, но только не в цель. Лапы, бока, голова — всё не то. Попадания в иные части тела даже не приносили никаких серьёзных увечий. Стрелы просто отскакивали, как горошек от стены, оставляя лишь жалкие царапины.
Полученные знания на тренировочной поляне и в библиотеке дают мне в полной мере осознавать всю серьёзность моей ответственности. Какие бы попытки и эксперименты не предпринимали жители Параллельного в истреблении этих злых существ — ничего не работало. Все они приводили лишь к смертям и жестоким разочарованиям, отчаянию, страху. Об этих экспериментах я читала в книгах, что давал мне Кристофер во время моего обучения. И сам отец близнецов рассказывал о некоторых из них. Ничего. Не работало ничего. Единственный шанс угодить стреле в самое сердце зверя — не быть замеченным. Не иметь запаха. Чтобы у дикого волка даже не возникло чувства опасности и желания защититься.
Удивительно сильное и изворотливое существо. Мощное в своей откровенной и ничем не прикрытой жажде. Существует ли что-то более злое в наших двух мирах? Посоревноваться с ним может только человек. Полина это совершенно уникальный случай сумасшествия и крайней степени озлобленности человеческой души. Как настолько тихая и непримечательная школьница могла оказаться такой сильной и свирепой в своей обиде? Она по-своему гениальна, но меня всё же терзает вопрос: почему именно так? Неужели не нашлось более светлого пути?
Вижу волчий силуэт на горизонте. Идёт. Уверенно, быстро. Темнота угасающего дня не может скрыть огромную фигуру и опасность, исходящую от неё. Он ещё не чувствует обитателей и гостей замка, но им движет артефакт подчинения и путь, что задала ему Полина. Заворожённая стеклянным блеском звериных глаз, думаю о том, как же хорошо, что я не помню такого человека, как Полина Снегирёва. Застывшие глаза зверя — отражение души самой Полины. Не хотела бы я познать человека с таким внутренним миром — мёртвым и пустым.
Он всё ближе и ближе, такой огромный даже вдали и максимально отталкивающий своим уродством. В реальности волк страшней скалит клыки, нежели на картине. В реальности он с шумом раздувает ноздри и рычит, вынюхивая своих будущих жертв. Вне картины зверь твёрдо переставляет когтистые лапы, уверенный в своём превосходстве и чувстве голода. Одно хорошо: он по-прежнему не видит меня, не чувствует. Но ещё совсем немного и до его обоняния дойдёт подтверждение присутствия свежей крови и тёплого мяса совсем близко. Никогда я ещё не была так благодарна отсутствию у меня запаха крови. И это из-за такого приятного бонуса я переживала? Благодаря своей маленькой особенности у меня наибольший шанс выжить, чем у кого либо из присутствующих на сегодняшнем праздновании моего совершеннолетия.
От хруста ветки моё сердце подпрыгнуло, и я понимаю, что сама стала источником шума. Порываюсь пригнуться или и вовсе упасть в траву, но вовремя вспоминаю о бессмысленности своего порыва — я же невидимка. Вместо этого осторожно, без лишних движений, принимаю боевую стойку, которой научил меня Кристофер и замираю. Вдох. Выдох. Моё дыхание максимально ровное и тихое. Я жду. Жду пока он подойдёт достаточно близко, чтобы я могла попасть в сердце.
А он продолжает перебирать лапами, делаясь всё крупней, уродливей по мере приближения. Мои запястья и пальцы болят — так сильно стискиваю арбалет. Волк устрашающе зарычал и резко побежал в мою сторону. Нет, в сторону замка. Он почувствовал запахи моих друзей, моей семьи.
— Ну давай, волчонок, иди ко мне.
В следующий миг чудовище, не прекращая свой бег, прыгнуло. И снова. Ещё прыжок. Прыжки помогают ему ускоряться, приближая к заветной трапезе. Моё сердце сбилось со своего ритма, способность дышать покинула тело. Я знала, что он быстр, но не ожидала, что настолько. Медленно, словно в замедленной съемке, прицеливаюсь и удерживаю прицел согласно движениям моей цели. Стрела ждёт своего звёздного часа, волк в воздухе скалит зубы и рычит. Скалюсь и я. Кто-то кричит, но я в своём собственном коконе из злости и страха. В висках стучит. У меня есть только одна задача, один смысл жизни в эти мгновения. Палец нажимает на курок. Жар пронзает воздух, когда наконечник стрелы проходит надо мной сквозь поток непонятно откуда взявшегося огня. И рычание, я слышу утробное драконье рычание, сотрясающее воздух. Кир. Он, обращённый в тёмно-красного дракона с чешуйками в золотистых прожилках бросился защищать меня от зверя огненным дыханием. Вот же глупый! Захотел стать ужином?!
С громким рёвом дикий волк падает на землю, бездыханный. Стрела попала точно в сердце.
Я справилась. Но попытка Кира вмешаться неприятно оцарапала мои внутренности страхом. Позже я буду очень зла на него и сильно накричу за то, что сорвался из укрытия и помчался ко мне, когда я не нуждалась в помощи. Да и чем бы он помог?
А сейчас я очень счастлива. Слёзы сами полились из глаз, размывая картину
