хватало дел. Нужно было создать для нежных пленок прозрачную, но прочную оболочку, и в последнее время ученый был занят изучением свойств разного рода материалов.
Близнецы увлеченно трудились до полудня, покуда не проголодались. Тогда они оторвались от работы, приняли ионный душ и расположились на открытой веранде, где были выращены плетеные кресла и щедро сервированный стол. Для разговора за обедом близнецам не нужны были «собеседники»-биофантомы, они довольствовались обществом друг друга. Обычно братья обсуждали свою работу, строили планы на будущее и в этом ничем не отличались от других ученых скопления, но, пожалуй, только в этом. Братьев не интересовало знание само по себе, они хотели, чтобы их труд приносил пользу всей Звездной Сфере. И больше всего близнецы стремились обезопасить свой мир, считая его уж слишком беспечным, а следовательно — уязвимым для внешних и внутренних угроз, равно неведомых их соплеменникам.
Правда, сегодня разговор пошел по необычному руслу. Кастор припомнил утреннее сообщение своего «собеседника» и пересказал его брату. Поллукс отличался от него более чуткой душой и способен был различить угрозу там, где остальные не видели ничего серьезного. Неудивительно, что при слове «комитет» он насторожился. Даже отодвинул тарелку, над которой поднимался ароматный пар удивительно вкусного жаркого, в процессе приготовления коего не пострадали ни животные, ни растения. Заметив, как нахмурился его брат, Кастор понял, что ему тоже не нравится эта затея. Может быть, потому, что комитетчики замахнулись на метеоры, которые, по их замыслу, должны были в огромном количестве сгореть в темных небесах?
Конечно, не все в скоплении было еще отрегулировано настолько, чтобы можно было избежать даже столь ничтожных катаклизмов, каким представлялась гибель железно-каменного обломка, странствующего в пустоте. Тысячи лет назад сферолюды поняли, что смерть неизбежна, как ее ни отодвигай, и принимали свое умирание как часть круговорота вещества во Вселенной. Однако, научившись продлевать свое собственное существование, они задумались и над тем, как отодвинуть смерть других живых существ. Не нарушая законов природы, мыслящие обитатели Звездной Сферы сделали все, чтобы насильственная гибель перестала быть уделом животных и растений. Биотехнологический ландшафт, созданный сферолюдами, стал обеспечивать всем необходимым не только их самих, но и других живых существ. А потом настал черед неживой природы.
И это было разумно, ибо штормы, ураганы, землетрясения, столкновение астероидов с планетами, взрывы сверхновых, черные дыры в конечном счете угрожают гибелью всему живому. Следовательно, для того чтобы предотвратить насилие в космическом масштабе, нужно в этом же масштабе и отрегулировать управляющие им процессы. Овладение гравитацией как ключевой силой мироздания дало сферолюдам власть над движением планет и звезд. Несколько тысяч лет ушло на наведение порядка в Звездной Сфере. Теперь возможность случайных катастроф в космическом пространстве была сведена к минимуму, что благотворно сказалось и на климате планет. Установив гармонию в своем обществе, сферолюды достигли ее и в природе. И вот теперь некий Комитет собирается пожертвовать тысячами метеоров ради сиюминутного развлечения праздной толпы! К устроителям этого праздника следовало присмотреться повнимательней.
Глава вторая
Заката больше нет
После обеда братья решили продолжить работу и не отрывались от нее до вечера. Солнце двигалось по небосводу медленно, хотя это была обычная иллюзия, множество веков сбивавшая с толку даже самые светлые умы. В действительности вращалась планета, подставляя светилу свои бока, словно наливающийся сладостью плод. Когда-то давным-давно Сириус, великий реформатор языка, который многое сделал, чтобы сферолюды — уроженцы разных миров — говорили на едином наречии, попытался изменить привычные речевые обороты, дабы привести их в соответствие с астрономической реальностью. Вместо «восход солнца» он призывал говорить «утренний оборот планеты», вместо слова «закат» использовать термин «затемнение» и так далее. Другой гений той далекой эпохи, великий насмешник Альберио, откликнулся на его предложение стишками.
Нашло на нас затмение,
Заката больше нет,
Осталось затемнение,
А будет ли рассвет?
Как бы то ни было, привычка оказалась сильнее доводов рассудка. Невзирая на сию астрономическую очевидность, язык сферолюдов сохранил архаические обороты, и закаты с восходами по-прежнему радовали взоры романтиков и влюбленных. Близнецы Кастор и Поллукс к романтикам не относились. Наступление вечера для них означало окончание рабочего дня. И когда накопившие за день энергию потолочные перекрытия стали изливать свой мягкий свет на приборы, колбы, реторты, перегонные кубы, разноцветные жидкости, струящиеся по змеевикам, — многие исследовательские процессы происходили автоматически, и ученым оставалось лишь регистрировать результаты и сравнивать их с теми данными, которые они получили в теоретических расчетах, — завершив запланированные на день дела, братья покинули лабораторию.
С наступлением сумерек воздух снаружи заметно посвежел. Правда, послезакатное время лишь условно можно было назвать сумерками. Чем сильнее тускнел солнечный свет, тем ярче сияли далекие светочи, ведь в Звездной Сфере солнца других миров заменяли планетам луны. У Оливии, родного мира близнецов, настоящие луны тоже имелись, но они были почти незаметны в сиянии других светил. Близнецы стояли на пороге лаборатории, с наслаждением вдыхая прохладный воздух. Птицы умолкли. Зверье попряталось по норам или сонно бродило по лугам. Всюду царил покой. Невозможно было поверить, что где-то во Вселенной может существовать нечто, способное разрушить эту тишину и безмятежность, и тем не менее братья были уверены, что такие силы есть и они могут проникнуть в скопление вопреки фильтрам зла.
В Звездной Сфере принято прощаться, касаясь щеки другого кончиками пальцев. Кастор и Поллукс, прежде чем разойтись, так и поступили. Оба жили неподалеку и ночного пути не страшились, так же как и дневного. Розовые, голубые, зеленые луны, которые на самом деле были солнцами, озаряли поляны и аллеи волшебными лучами. Расцвечиваемый ими, Кастор возвращался домой. После дневного умственного напряжения мысли его сейчас скользили свободно. Он думал о цене, которую приходится платить за эту вот безмятежность. Предки вынуждены были ежедневно бороться за выживание, но были ли они менее счастливы, нежели современные сферолюды? Совершенство чем-то сродни смерти, ибо подразумевает остановку в развитии. Прежние поколения не были довольны ни собой, ни миром, и потому рвались вперед, к неизведанному. А что движет нынешними сферолюдами?
Да, каждый или почти каждый из них занят поисками самого себя. Души их гложет тоска по чему-то еще не прочувствованному, не увиденному и не опробованному, но не есть ли это признак пресыщения? И не следуют ли за пресыщением распад и гибель? Кастор вспомнил о Коре. Словно наяву он увидел лицо жены, каким оно было в тот миг, когда они прощались перед ее отлетом. Царили такие же розово-зелено-голубые сумерки, как
