выжить — тренируйся! Тренируйся, пока не упадёшь. А, когда встанешь, опять тренируйся! Иначе, среди рыцарей ты всегда будешь выглядеть белой вороной. А хитрый фон Плауэн, рано или поздно, но обязательно подстроит, чтобы тебя кто-нибудь вызвал на поединок. Неважно из-за чего! Из-за женщины, неосторожного слова или просто, кому-то не понравится форма твоего носа… И ты уже понимаешь, что произойдёт?
— Понимаю, — буркнул я, — Не маленький.
— Поэтому и говорим от всей души: тренируйся! И вот тебе первый совет. Бери себе невыполнимые цели! К примеру, можешь ли ты выворотить вот это, вкопанное бревно?
— Боюсь, что нет, — признал я, взглянув на цель, — Это бревно метра на полтора в землю вкопано!
— А ты пробуй! И вот, когда невыполнимая цель окажется выполненной, тогда ты настолько поверишь в свои силы, что одной своей уверенностью, заранее врага победить сможешь! Ещё до поединка. Он просто откажется с тобой биться, устрашённый.
— Но это невозможно!
— Ты думаешь? А ну-ка…
Брат Гюнтер шагнул к гладко отёсанному бревну, глубоко вкопанному в землю, обхватил его двумя руками… Я с болью увидел, как не хватает ему второй ладони! Одна рука ухватила бревно, а вторая беспомощно скользила по стволу. Наконец, брат Гюнтер приловчился, чтобы правая рука только помогала целой левой. Присел. Натужился…
Я увидел, как напряглись все мышцы, все жилы гиганта, даже лицо закаменело. Бревно и не шелохнулось. Лицо брата Гюнтера начало наливаться багровым, а потом и синим цветом…
— Дружище… — встревоженным голосом начал доктор, и осёкся.
А я не поверил глазам. Громадное бревно шевельнулось и на волосок двинулось вверх! Потом ещё на волосок. И ещё! Этого не может быть! Это выше сил человеческих! Но нет, вот бревно выползло из земли на целый сантиметр, и полезло, полезло вверх! Брат Гюнтер перехватил чуть ниже и опять потащил бревно. Уже легче и увереннее.
— Дружище, достаточно! — весело воскликнул доктор. Словно бы так и намеревался с самого начала, — Мы верим, что ты полностью вытащишь это бревно, правда ведь, Андреас? Но зачем? Пусть останется в качестве тренажёра. Мы уже убедились, что невозможное возможно!
Брат Гюнтер вопросительно поглядел на меня. Я, потрясённый до глубины души, смог только судорожно глотнуть и утвердительно закивать головой. Все слова куда-то растворились. Это же какая силища! Это же… слон! Ей-богу, слон!
— И второй совет, — севшим голосом заметил брат Гюнтер, — Прежде чем тягать бревно, погляди на него. Сурово и уверенно. Так погляди, чтобы даже бревно испугалось! Уверяю, это не раз пригодится. Порой достаточно одного взгляда на человека, чтобы у него душа в пятки ушла. Ты улыбаешься, шутишь, а потом, всё так же улыбаясь, бросаешь всего один взгляд, и видишь, как твоего собеседника заморозило! Вот так и надо настоящему рыцарю! И это тоже достигается исключительно тренировкой. Понимаешь?
— Понимаю, — хрипло ответил я, — Но сколько же этому учиться надо!
— Одно помогает другому, — вклинился в разговор доктор, — Чем больше сил и умений, тем больше уверенность, чем больше уверенность, тем легче идут следующие тренировки. А значит, растут силы и умения.
— Понимаю, — повторил я.
— Ну, пошли! — брат Гюнтер, казалось, совершенно отдышался. Не было и намёка, что он только что напрягал запредельные силы.
— Да! — храбро ответил я, оглянулся на бревно и попытался грозно сдвинуть брови. Оба крестоносца весело расхохотались.
— Ничего, — утешил меня фон Штюке, — Со временем получится!
* * *
Брат Томас из Милана оказался сухопарым, вытянутым человеком, с вытянутым, лошадиным лицом, толстыми, нервно подёргивающимися губами, толстым, горбатым носом и кучерявыми волосами. А кожа у него была даже темнее моей! При виде его длинных рук, мне тут же представилась обезьяна. Впрочем, и ноги у него были тоже длинные, нескладные. Короче, брат Томас с первого взгляда произвёл на меня неприятное впечатление. Пока я не увидел его умные, иронично прищуренные глаза. И первое впечатление тут же рассыпалось напрочь.
— Ангел?! — обрадовался брат Томас, — Кстати! Доспех есть какой-нибудь?
— Мы ему бригандину[1] готовим, — ответил за меня брат Гюнтер, — Думаю, завтра готова будет.
— Жаль! — огорчился брат Томас, — Он мне сейчас в защите нужен.
— Зачем это? — ощутимо напрягся брат Гюнтер.
— Кулеврину надо на стену затащить, — вздохнул брат Томас, — Я тут, понимаешь, фон Плауэну пообещал, что кулеврины через стену стрелять будут… Сгоряча пообещал, признаю! А уже потом расчёты сделал…
Брат Томас сунул руку в матерчатый мешочек, висевший у него через плечо и выхватил стопку листов, скрученных в трубочку и перевязанных верёвочкой. Дёрнул верёвочку, развязывая узел, и зашелестел, перебирая листочки в руках.
— Вот! — потряс он одним из листочков, — Вот расчёты! Велика вероятность, что при выстреле под таким крутым углом, кулеврина попросту опрокинется! И ядро улетит бог знает куда, и сама кулеврина испортится и ещё, не дай Бог, стрелка покалечит. Нет, так стрелять нельзя! Кулеврина, она же не мортира! Но ведь я фон Плауэна обнадёжил? Слово ему дал, что кулеврины стрелять будут? Придётся затаскивать её на стену. И уж со стены…
— А доспех зачем? Если надо твою громозду на стену тащить, он только мешать будет.
— Дело не скорое, — уклончиво ответил фон Томас, — И, главное, на полдороге не бросишь! Что, если мы кулеврину до половины стены поднимем, а тут поляки на приступ пойдут? И тут такие мы беззащитные, как мишени на стене торчим. Вот их арбалетчики обрадуются! А если кого ранят или убьют, то опять же кулеврину уроним… И где мне здесь радоваться, я вас спрашиваю?
— А не слишком ли ты перестраховываешься? — сузил глаза брат Гюнтер.
— А я не за себя! — не отвёл взгляда брат Томас, — Знаешь, сколько эта кулеврина стóит? Одна доставка из Милана в такую денежку обошлась! Не считая самого изготовления. И представь, что мне скажет фон Плауэн, если мы эту кулеврину потеряем из-за того, что какой-то паршивой кирасы не надели!
— Ладно, — буркнул брат Гюнтер, — будет тебе кираса! То есть, не тебе, а Андреасу. Через десять минут будет. А бригандина будет завтра. Устраивает?
— Вполне! — расцвёл улыбкой брат Томас, суетливо сворачивая в трубочку свои листочки и вновь перевязывая их верёвочкой.
Брат Гюнтер резко развернулся на пятке и быстрым шагом ушёл в направлении оружейных складов. По всей видимости, за кирасой.
— Э-э-э… — осторожно сказал я, — А как вы рассчитали, что кулеврина перевернётся?
— О-о-о! — брат Томас пожевал толстыми губами и снисходительно поглядел на меня — Чтобы разобраться в этом вопросе, надо знать математику!
— Я знаю все четыре действия математики! — гордо заметил я, — Не только сложение и вычитание, но и умножение и деление! А также неплохо разбираюсь в геометрии!
— Неужели?! — мне
