не спорю. Но ты не рыцарь и не обязан был спасать мою жизнь. Но спас. Значит, я в долгу. Значит, должен спасти тебя. Вот я и пытаюсь изо всех сил. Поэтому и объявил тебя своим оруженосцем. Чтобы ты был под моей защитой.
Был бы ты рыцарем, тебя можно было бы объявить «гостем» замка и, под взглядами сотен глаз, дать взаимные клятвы верности и защиты. Тогда бы на тебя и взглянуть косо боялись бы! Но, повторюсь, ты не рыцарь. Ты простолюдин, торговец. А у нас не принято, чтобы рыцарь давал клятвы торговцам. Меня свои же не поймут. Да и не поверят таким клятвам. Потому и оруженосец. Понимаешь?
Я задумчиво кивнул, и брат Гюнтер продолжил:
— Оруженосец, это, конечно, защита, но это и обязанности. Оруженосец обязан всегда ходить за своим господином, чистить ему оружие… да и не только оружие, но и одежду, и сапоги, и военную амуницию, и попону для лошади… понимаешь? Но и это не главное! Главное, что оруженосец должен быть вместе с господином в гуще боя! И вовремя подавать ему оружие. Он же так и называется, оруженосец, не так ли? В основном — копьё, ибо именно копьё главное оружие рыцаря. Не меч, не секира, не булава или шестопёр, нет! Копьё! И вот представь: идёт жаркая сеча, с обоих сторон летят стрелы, болты и раскалённые ядра, бегает пехота с длинными пиками, рыцари тычут друг в друга копьями, размахивают огромными секирами и двуручными мечами, а бедный оруженосец, нагруженный всякими железками, даже защитить себя не всегда имеет возможность. Руки-то заняты! Но должен доблестно скакать рядом со своим господином и следить за его безопасностью: и копьё вовремя подать, и щит за спиной поправить, если рыцарь двуручным мечом орудует, и коня поддержать за узду, если тот споткнётся… Кажется, что это несправедливо. Больше работы в бою оруженосцу, а славу получает рыцарь. Но нет. Всё справедливо и все мы через это прошли. Все поголовно. Дело в том, что и нацелены вражеские рыцари вовсе не на оруженосцев. Какой от оруженосцев урон вражьему войску? Никакого урона. А от рыцаря? А от рыцаря прямая угроза! Бей рыцаря, не обращай внимания на оруженосцев! Потеряв своих хозяев, оруженосцы, как правило, остаются с павшим рыцарем и более участия в сражении не принимают. Поэтому — бей рыцаря!
Я к чему это говорю? Доспехи — пёс с ними, с доспехами! У меня и другие оруженосцы есть, чтобы доспехи почистить. А вот в бою, очень может быть, что тебе придётся скакать со мной, стремя в стремя, держа запасные копья в руках. Потому что, если не будешь скакать, то какой ты оруженосец? А если не оруженосец, то и защиты моей над тобой нет… Ты как в военном деле? Не подкачаешь?
— В моё время я считался неплохим бойцом, — осторожно ответил я, — И на мечах умел, и дротики бросал, и из лука в цель попадал метко…
— Дротики не в счёт, — поморщился брат Гюнтер, — Как и лук со стрелами. Что мы, на охоте, что ли? Впрочем… дам я тебе арбалет, посмотрим. А на мечах, говоришь, неплох? Вот сейчас и поглядим!
Знаете, я шёл и меня терзали сомнения. Уж больно складно говорил брат Гюнтер. Уж очень разумно. А теперь бросил взгляд и всё понял. Нас поджидал доктор фон Штюке. Вот чьи слова и мысли выражал храбрый рыцарь! Ну, да, они же друзья! Оп-па! А возле доктора рядами стояли копья, мечи, секиры, булавы, щиты, и прочее оружие. Как я успел заметить, специально затупленное. Да и доктор оказался вооружённым.
— Это место для рыцарских тренировок, — доктор фон Штюке приветственно помахал рукой, — Но сейчас здесь пусто. Самое время посмотреть без лишних глаз, чего ты стóишь. Вот тебе меч и щит. Готов? Защищайся!
— Дзинь-дзинь-дзинь! — я не успел и глазом моргнуть, а у меня уже выбили меч из рук, самого опрокинули и в горло мне нацелилось остриё.
— М-да! — крякнул за спиной брат Гюнтер.
— Бывает! — преувеличенно бодро заявил доктор, — Попробуем ещё раз!
— Дзинь-дзинь-дзинь! — результат оказался тот же. А ведь я теперь был настороже!
— Та-а-ак… — растерянно протянул доктор, — А ну-ка ещё!
— Дзинь-дзинь-дзинь! — и я опять распластался, безоружный, на спине.
— Мне кажется, я понял! — нахмурился фон Штюке, — Ну-ка, давай поменяем твой меч на более короткий!
И точно! С коротким, более привычным мечом, я почувствовал себя увереннее.
— Дзинь-дзинь-дзинь! — я кажется, сумел отразить первую атаку! — Дзинь-дзинь-дзинь! Дзинь-дзинь… — я попытался провести встречный удар, доктор ловко отступил в сторону, я «провалился» в пустоту и позорно получил пинок пониже спины. И шмякнулся.
— Ну-с, общий итог! — доктор неторопливо поставил своё оружие в ряды такого же и обернулся к брату Гюнтеру, — Возможно, в своё время наш друг и числился неплохим бойцом… Но теперь он никуда не годится. Вести такого в бой — это вести на смерть. Он не привык к нашему оружию, он не знает современных приёмов боя и он банально слаб физически!
— Вижу… — хмуро бросил брат Гюнтер, — И что же теперь делать?
— Тренировать, — пожал плечами доктор, — Тренировать до тех пор, пока хоть что-то не будет получаться. Тренировать каждый день, часов по… ну, хотя бы по десять. Больше он всё равно не выдержит. Я же говорю: физически слаб!
— А как же статус оруженосца?
— Это серьёзный вопрос! — доктор глубоко задумался, потом поднял прояснившийся взгляд, — Кажется, есть выход!
— Какой? — подался вперёд брат Гюнтер.
— Нам нужно, чтобы Андреас принимал участие в будущих битвах, не так ли? — задал фон Штюке риторический вопрос, — И для этого ты можешь послать своего оруженосца в любое место боя… туда, куда тебе нужно, где тебе кажется более важным… ведь так?
— Ну…
— Так пошли его… помогать брату Томасу! Вроде и в бою будет принимать участие, и в рукопашную не пойдёт ни в коем случае!
— А это выход! — просветлел брат Гюнтер и хлопнул меня ладонью по плечу так, что я пошатнулся, — Это выход! Слышишь, Андреас? Будешь артиллеристом! Сейчас я тебя к брату Томасу и отведу. Думаю, не откажет.
— Не откажет! — уверенно заметил фон Штюке, — У него все помощники на вылазку, в схватку просятся, рыцарский дух в них, видишь ли, играет, а ему надо таких, которые и храбрецы, и удальцы, и в открытый бой не лезут. Андреас отлично подойдёт!
— Вот и хорошо, — окончательно решил брат Гюнтер, — Так и поступим! Только запомни, Андреас! Мы с доктором фон Штюке тебе добра желаем, мы плохого не посоветуем. Если ты хочешь в нашем мире
