мне сам прикалывал.
– Ох, нихуя себе! – мгновенно забыв про мою историю, воскликнул Ислам, заглянув в едва принесенный счет.
– Что там?
– Да тут, пиздец, какой ценник, оказывается. Мы на шестнадцать штук посидели. С тебя, Боря, с твоим кальяном и выпивкой вообще десять штук получается.
– Блин, а у меня всего десять, – расстроился Боря, который последний час только и думал о том, как классно поедет тусоваться.
– Кальян – восемь, две виски-колы по касарю, – безапелляционным тоном произнес Ислам.
В компаниях вроде нашей не принято было считать кто сколько должен – все кидали в общий счет с запасом – немного больше, чем за себя – или сразу за всех, если у других не было денег, а у тебя их было слишком много. О тратах и счетах не принято было говорить, но в данной ситуации это правило работало только для Бори, смиренно принявшего вердикт. Лишь на какое-то мгновенье его умаляющий взгляд вцепился в Алишера, но тот лишь равнодушно отвернулся – он был за рулем и за весь вечер выпил стакан газировки. Делать было нечего – вытащив из портмоне последние девять тысяч семьсот рублей, он, чуть не плача, протянул их Исламу.
– Ладно, пару бумаг себе оставь, раз последние – я за тебя докину, – махнул рукой Ислам.
Боря благодарно посмотрел на Ислама. «Вот это красавчик!» – прочел я в его взгляде. Едва знакомый парень не допустил, чтобы он остался совсем без копейки, отдав за него свои двести рублей! "Это потому что все мы братья – я хоть и не черный, но меня приняли как своего и проявили заботу обо мне. Поэтому за этих ребят я порву!" – промелькнуло в голове у Бори.
– Спасибо, – смущенно промямлил он, прощаясь с Исламом.
– Ладно, – подмигнул Ислам и, придержав Борину руку, серьезно добавил, – в следующий раз рассчитывай свои возможности, пацан за свои слова отвечает.
– Да… просто не знал, что тут такой ценник ненормальный, – расшаркиваясь промямлил бедолага.
– Нормально делай – нормально будет, братан, – Ислам похлопал его по плечу.
Тучные фигуры Бори и Алишера понуро спускались по широкой мраморной лестнице, отсвечивая оголенными копчиками, как-то очень по-доброму выглядывавшими из щели между курткой и джинсами. Было видно, что магия пятничного вечера для этих парней уже улетучилась вместе с Бориной десяткой.
– И чо, и чо? – спросил я мнения друзей.
– Я на дальняк схожу, – сообщил Хусик.
– Да давай еще здесь посидим, – предложил Ислам.
Решив, что он шутит, я все же поднялся и одел пиджак. Однако Ислам не пошевелился. Вместо этого он вопросительно смотрел мне в глаза.
– Ну, тебе охота по касарю за стакан платить? – не выдержав, бросил я.
– А! – лукаво улыбнулся он, – так они по пятихатке! А кальян за двушку. Можем здесь еще покайфовать. Есть масть?
"Ох уж этот Исламка! – расслабленно падая на диван, подумал я, – вечно что-нибудь придумает!"
7
Среди ночи мы вышли из безымянного кафе и решили не ехать по клубам. За себя и телок я еще был уверен, а вот пацанов – Геру, Ислама и Хусика – вполне могли не пустить. Вместо этого мы отправились в МГУ, благо тачки было сразу две, а ночь выдалась теплой – к тому же весь этот сталинский ампир в свете ксенона должен был расположить белгородских девчонок к романтике.
Когда мы припарковались у подножия главного здания, Гера включил песню «Мой путь» – дуэт эстрадного исполнителя Тимати и безвременно почившего Ратмира Шишкова. Признаться, она нравилась всем, кроме Геры –онс нее просто кончал. Душа маленького грека, распаленная виски-колой, выдавалась далеко за пределы тщедушного тельца. Он отдавался песне, словно любимой женщине, его выкручивало наизнанку и рвало на части.
– Ратмир, нахуй ты такой красавчик!? – вырывалось из его груди –он был на грани катарсиса.
Мы же, сидя на пыльных капотах представительских лимузинов, – брата Геры и отца Ислама – обжимались с телочками. Сохраняя равнодушные мины, в глубине души все радовались свежему ветру, теплой ночи и намечавшемуся гэнг-бэнгу.
– Гера, поехали, братан, – позвал я устало, когда трэк закончился.
Он оглянулся не сразу. А когда оглянулся, показался каким-то потерянным и опустошенным – святой мракобес, голодный до кайфа и шальной копейки, рудимент девяностых, обреченный на вымирание или судьбу Дон Кихота под мутным московским небом. Он закурил сигарету, взглянул на меня и грустно повторил:
– Нахуй он такой красавчик…
Впрочем, спустя полминуты, сорвавшись с места в нарушение всех мыслимых правил, Гера оставил свою меланхолию на той самой улице – вместе с доброй половиной протектора.
Мы неслись по освещенному фонарями Кутузовскому, унося ноги от предвосходного неба, розовевшего за спиной, будто желая продлить ночь еще ненадолго. Два черных до блеска напидарашенных S-класса летели ноздря в ноздрю – в одном ехали мы с Исламом, в другом – Гера с Хусиком. Поделенные поровну телки болтались на задних сиденьях, как собранная сумка для фитнеса или верхняя одежда или что там еще возят сзади. Едва мы достигли Парка победы, на горизонте пустынной дороги замаячила милицейская Лада, до отказа набитая краснорылыми старлеями и сержантами.
– Ислам, давай прикольнемся! – вдруг предложил Гера по телефону, выведенному на громкую связь.
– Давай! – с готовностью поддержал Ислам, – как?
– Мусоров видишь?
– Над мусорами что ли прикольнемся?
– Да! – дебильным смешком отозвался Мини-Гера, – на скорости давай их подрежем – ты справа, я слева!
– Братан, это ж мусора, – на секунду усомнился Ислам.
– Да похую, зато хаха половим!
– Ладно! Тогда – раз, два, три – поехали!
Как будто на закиси азота, обе тачки рванули со ста пятидесяти до двухсот пятидесяти километров в час и в миг настигли белую с синей полоской машину. Судя по сонным харям пассажиры ехали с дежурства. По замыслу их должно было сдуть в кювет, словно с горкой груженый домашней утварью грузовичек цветного семейства из классической американской комедии. По крайней мере, так я себе представлял.
– УАААА! – кричал Ислам.
– ОНАСЕКИИИИИИМ! – заливался Мини-Гера.
Вжавшись в сиденья, телки от страха и восторга включили ультразвук – на подобии того, что издают чуваки, призывающие верующих на молитву с вершин минаретов; а я успел разгядеть в окно лишь ошалевшие глаза мусоров – размером с чайные блюдца – когда мы со свистом пронеслись мимо них и с металлическим скрежетом ударились бортами друг о друга прямо перед их носом.
К счатью никто не пострадал – сработал АБС. Каким-то чудом затормозив, мы высыпали из машин.
– Вы че,
