– От чего она умерла? – тихо спросила Амелия.
– От стыда, – резко ответил Лукас, потом вздохнул. – Во всяком случае, так вполне могло быть. После смерти отца она переехала в меблированные комнаты... и медленно умирала там. Не получая от меня ни слова, никакого ответа на свои письма, в которых умоляла меня вернуться, она решила, что меня тоже нет в живых, и, как я понимаю, совершенно отчаялась. Некому было о ней позаботиться, и она обрекла себя на смерть. Когда она узнала, что я жив, было уже слишком поздно.
– Но леди Кирквуд сказала, что она умерла три года назад. Разве война к тому времени не кончилась? Так почему же ты не был...
– Там? Хороший вопрос.
Лукас судорожно вздохнул. Так или иначе, она все равно должна со временем узнать о Дартмуре. Но может ли он поведать ей без утайки всю правду о смерти отца?
Он должен.
Лукас отвернулся к окну и принялся соображать, с чего начать. Погрузившись в размышления, он вначале даже не замечал, что они едут по вересковой пустоши, но мало-помалу внимание его на этом сосредоточилось. Странное дело. Облака поднялись, и теперь Лукасу было видно восходящее солнце, но вовсе не там, где можно было его ожидать.
– В чем дело, Лукас? – спросила Амелия.
Кровь запульсировала у него в висках.
– Мы едем к западу, в глубь Шотландии. Это не та дорога.
– Быть может, форейтор перепутал...
Лукас почему-то засомневался в этом. Высунув голову в окно, он окликнул форейтора:
– Эй, парень, мы вроде бы ехали в Карлайл?
– Так точно, сэр, – ответил тот. – Это более короткая дорога.
– Но такого не может быть...
Карета вдруг накренилась так, что Лукаса отшвырнуло от окна в угол. К тому времени как он восстановил равновесие и вернулся к окну, он даже самого себя не слышал из-за грохота конских копыт.
Это было скверно. Очень, очень скверно. Понимая, что времени у него может оказаться немного, Лукас быстро достал из-под сиденья ящик с оружием, открыл его, достал пистолет и начал его заряжать.
– Что ты собираешься делать? – задыхаясь от волнения, спросила Амелия.
– Выбраться на облучок и привлечь внимание форейтора.
– Ты с ума сошел? Это самоубийство!
– Зато это будет настоящее приключение, верно? – сказал Лукас, засовывая заряженный пистолет за ремень.
– Это не смешно!
Лукас наклонился и быстро поцеловал Амелию в губы.
– Все будет в порядке. Я такое проделывал не раз. – Он протянул ей кинжал в чехле. – На, спрячь это на себе на всякий случай.
В тот момент как Лукас повернулся к двери, карета вдруг резко замедлила движение, и не успели они оба ухватиться за петли подвесных ремней, как она остановилась.
Лукаса насторожили выкрики людей, судя по всему, окруживших карету. Амелия наклонилась ко второму окну, но Уинтер рывком оттащил ее в сторону.
– Не показывайся, пока мы не узнаем, кто они! – прорычал он.
Дверца кареты распахнулась.
– Вылезайте, да поживей, – приказал голос с тяжеловатым шотландским акцентом. – И если хотите остаться в живых, не делайте глупостей, поняли?
Лукас выбрался из кареты медленно, желая выиграть время, чтобы оценить ситуацию. Трое мужчин в масках, одетые во что попало, уставились на него. Один из нападавших сидел верхом на лошади и размахивал пистолетом, двое других, пешие, нацелили на Уинтера короткоствольные мушкетоны. Предатель-форейтор держал под уздцы лошадей;
– Ваша леди пусть тоже выйдет, – произнес верховой гораздо менее грубым тоном, чем тот, каким отдал первое приказание.
Лукасу очень хотелось сразу перестрелять двоих пеших, однако его пистолет имел только один заряд, и он бы сам был убит до того, как успел бы его перезарядить, и таким образом оставил бы Амелию на милость негодяев. Стараясь сохранять спокойствие – ради нее! – он помог Амелии спуститься вниз.
К счастью, он предоставил ей достаточно времени, чтобы спрятать под накидкой кинжал, но, к сожалению, недостаточно для того, чтобы подобрать в прическу волосы, и они шелковистым темно-золотым каскадом падали ей на плечи. Вид у Амелии был такой, будто она только что поднялась с постели, и мысль о том, что бандиты смотрят на нее, вызвала у Лукаса желание немедленно всех их перерезать.
«Спокойно, дружище, спокойно. Теперь не время давать волю своей ярости».
Тот, кто стоял ближе, сказал:
– Подходящая леди для парней.
– Мы здесь не для того, Робби, – поморщился вожак. – Так что не пяль глаза и заткнись.
С бурно колотящимся сердцем Лукас обнял Амелию одной рукой.
– Наши деньги в вашем распоряжении, только отпустите нас.
Робби нацелил на него мушкетон.
– Отойди от леди и замкни рот. Стиснув зубы, Уинтер подчинился. Шотландец на лошади поманил к себе Амелию..
– Вы та особа, которая дружит с леди Венецией Кэмпбелл, верно?
– Откуда вы... – Она не договорила и повернула голову к форейтору: – Ты подслушал, о чем я говорила в гостинице!
Тот пожал плечами:
– Ходят слухи, вот и все.
Амелия снова повернулась к вожаку:
– Полагаю, вы тот, кого называют Шотландским мстителем.
– Да. – Он улыбнулся. – А вы, миледи, станете на время моей гостьей.
Лукас похолодел.
– Слушай, ты, треклятый шотландец, да как ты смеешь... Он замолчал, так как Робби приставил мушкетон к его груди.
– В наших краях я веду себя так, как мне нравится, – заявил разбойник. – А на тот случай, если вы надумаете проявить храбрость, когда мы двинемся в дорогу... – Он обратился к Робби: – Ну-ка обыщи его карманы, нет ли в них оружия. И карету обыщи.
Лукас не удержался от тяжелого вздоха, когда Робби нашел не только пистолет у него за поясом, но также саблю и ружье, спрятанные под сиденьем в карете. Он мог только молить небо, чтобы разбойники не обыскали Амелию.
Робби хмуро посмотрел на вожака:
– У него много оружия. Шотландца это явно не обрадовало.
– Почему вы так сильно вооружены? – спросил он.
– Я майор американской морской гвардии, – ответил Лукас.
– Господи, Джейми! – накинулся главарь на форейтора. – Ты не сказал мне, что муж леди – американский офицер! Какого дьявола мне с ним делать? Если я его отпущу, он не уймется до тех пор, пока не получит назад свою женщину. Он же не английский лорд, который сложит руки и станет дожидаться, когда вмешаются власти.
– Так убьем его, – предложил Робби, наставляя мушкетон прямо в лицо Лукасу. – Он не стоит тех хлопот, которые он нам причинит.
