Да твою налево! Когда ты уже признаешься, где у нас в крепости винный погреб?! — на всеобщую потеху хохмил Батя.
Как это обычно бывало в таких случаях — обед перерос в застолье.
Перекусили, выпили за то и за сё, в шутку засватали Макса. А расслабившись, взялись обсуждать серьёзный вопрос — дальнейшую судьбу девушек.
— Да чего гадать то? Пускай в Тэрра дель Пани с нами летят! — заключил Лай.
Но Батя сходу отмёл такой вариант:
— Нельзя! Мы паразитов этих не добили. Если сами с голоду не передохнут — по осени домой придут, а там как раз девчата! К гадалке не ходи — спокойной жизни не дадут. Так что надо в другом месте их оставить, чтобы хоть временно спрятаться могли, да пересидеть. Дочка, сколько там твердынь до этой вашей Тэрры?
— Три.
— Ага, три… Соседняя отпадает, там же тоже чума была, да? Угу. А на остальных что?
— На второй — небольшой город. Там и базар есть, и школа, и храм большой. Деревенские как раз туда собирались. А третий остров — вроде нашего, крохотный совсем.
— Хм… Слушай, а бывшие соседи вам помогут? Родичей у вас точно не осталось?
— Нет, дядь Серж, не осталось. А помогут или нет — не знаю. Но думаю, что у них на новом месте и своих забот хватает. — Алессия тяжело вздохнула.
Наступила тишина. Впрочем, недолгая. Девушка громко икнула и прикрыла рот ладонью. Она слишком долго недоедала, а несколько сытых дней никак не повлияли на стойкость ослабевшего организма к алкоголю.
— Прошу прощения, синьоры! Я пойду подышу свежим воздухом.
Перечить никто не стал, а Триэлла отправилась следом. Разговоры взрослых интересовали её куда меньше, чем возможность побродить по настоящему замку и поглазеть на высоченные башни.
Следующим из-за стола поднялся Даджой.
— У меня есть идея. — объявил великан и спешно скрылся в направлении жилого корпуса.
Вернулся он быстро, да ещё и принёс книгу, которую свистнул из храма Макс.
— Вот! — Джой продемонстрировал разворот с иллюстрацией. Что правда, она была испорчена кляксой. Из-под чернил торчали только ноги и краешек головы какого-то персонажа.
Затем, гигант одну за другой показал и другие картинки в святом писании. Почти все оказались испорчены. И дело явно было не в том, что у церковного живописца дрогнула рука с чернильницей. Кто-то целенаправленно спрятал под жирными кляксами исключительно определённых персонажей.
— Погоди-погоди! Это же те голые мужики! — Батя ткнул пальцем в одну относительно не пострадавшую фигуру. — Ну… Помните побитые статуи в храме Стиллролла?
— Точно! — чуть не подпрыгнул Лайонел.
Но на картинках они были в исчерченной рельефом одежде. Что-то на манер стёганок, только обтягивающих.
Что до остального, то сюжеты почти не отличались от храмовых барельефов: защитники, просветители, дарители. Всюду им преклоняются ремесленники с крестьянами, за ними прячутся семьи с детьми и что-то в их руках испускает яркие лучи. И везде они изображены чуть ли не на треть выше и крупнее простого люда.
Кеншин усмехнулся. Его узкие глаза расширились, а лицо просияло:
— Друг мой, ты задумал кощунственную аферу.
Остальные же продолжали непонимающе таращиться на великана.
— Помните, мы рассказывали, как на меня священник в городке мэра Жака отреагировал? Словно с кем-то перепутал.
— Хочешь сказать, он принял тебя за одного из этих… Ангелов? — Батя скептически прищурился.
— Ангелов? — переспросил Кен. На помощь пришёл Лай:
— У ваших это называется «тэнши».
— А-а-а… — многозначительно протянул степняк.
Максу ни первое, ни второе слова ничего не говорили, и он вопросительно уставился на наставника.
— Переводится — посланник небес. — пояснил тот. — Только вот у тэнши есть крылья как у птиц, и они неописуемо красивые. А у вас — это какие-то суровые лысые мужики.
— Ой! Тебя послушать, так у вас там всё неописуемое! Вместо листопадов — летоисчисление по вёснам считаете. И не сухая листва летит над бездной, а лепестки цветов! Тьху!!! — взъерепенился Батя.
— Много ты понимаешь! У нас про полёт лепестков сакуры даже представление в театре есть! — в кои то веки, Кен не постеснялся собственных эмоций.
— Свет всемогущий! Вас-нас-квас! Мужики, хватит! — призвал к порядку Лайонел. — Джой, будь добр, объясни нам убогим, к чему ты клонишь?
— К тому, что раз один святоша перепутал, то может и другой перепутает. Только на второй раз мы подготовимся, и я правильно себя поведу.
— Ну-у, хорошо. И зачем нам это? — судя по лицам, Батя выразил общее недоумение.
— Алессия сказала, что на одном из островов есть большой храм. Вот и пристроим их под заботу местного священника.
— С чего ты взял, что он поведётся? — уточнил Лай.
— Да ни с чего. — Даджой пожал плечами. — Зайду и гляну на реакцию. Наложит в штаны — продолжу спектакль. Ну а если нет — прикинусь путешественником. Собственно, чего прикидываться то? Им ведь и являюсь.
Наёмники переглянулись. И принялись живо обсуждать идею.
Чтобы Джой больше походил на ангела (иначе, персонажей святого писания больше никто не называл, хотя само это слово на страницах и не встречалось), его собирались обрить наголо. По испорченным картинкам сложно было судить, но статуя в Стиллролле, однозначно была без волос. Кроме того, Кен предложил другу отправиться на «дело» без панциря. А для ещё большего сходства — утянуть стёганную куртку булавками. Благо, природа не обделила великана мускулатурой. Даже тёплая одежда не скрывала бугры его бицепсов и выпирающую грудь.
Ещё, решили действовать ночью. Если провалятся, так будет проще смыться.
— Будем надеяться, что всё гладко пройдёт. Чтобы потом можно было по магазинам пройтись, да на базар заглянуть. — заключил Батя.
На том и порешали.
Разговор с Алессией отложили до утра, когда все протрезвеют. Остаток дня провели как обычно в таких ситуациях: кто спать пошёл, а кто бездельничал.
Спустя пару часов, Кен весьма прозрачно намекнул Максу на тренировку:
— Вот будешь со всеми пить — тогда и бездельничай.
Парень выполнил весь стандартный комплекс физических упражнений. Потом помахал палкой и провёл бой с тенью на кулаках. Уже думал уходить, как вдруг из-за спины раздался оклик:
— Йо-о-о!!! Гайдзин! — не своим голосом изрыгнул Кеншин.
Он стоял чуть ли не держась за дерево. Расфокусированный взгляд лишь на мгновение зацепился за ученика и снова поплыл.
Странно.
— Я тебя сейчас…
