– Дар сирены, – качает она головой. – Знаешь, кто это?
Напряженно морщу лоб, пытаясь вспомнить земные мифы. Кажется, в легендах о Синдбаде упоминались какие-то сирены.
– Морские девы, своим пением обрекающие на погибель корабли? – неуверенно спрашиваю.
– Не совсем. Сирены действительно заманивают, привораживают голосами. Они дети леса, один из народов, населяющих наши просторы. Прекрасные девы, завлекающие мужчин. Они умеют хорошо убегать, прятаться и перемещаться из одного места в другое, – прищурившись, рассказывает Рхианнон. – Кто попал в их сети, благословен стать отцом прекрасных дочерей леса.
Я осуждающе покачиваю головой. Как-то немного потребительски получается, разве нет?
– Поверь, такие ночи ни один мужчина не в силах забыть. Сирены сами выбирают себе партнера и одаряют небывалыми ласками и благословением, если он сумеет удовлетворить их потребности. Расставались влюбленные весьма довольные друг другом. Раньше даже были обряды для ночи сирен. Первые народы сами своих сыновей снаряжали ловить счастье…
Все равно я этого понять не могу. Но и осуждать, наверное, не вправе.
– То есть у меня есть голос и способность телепортироваться? – уточняю.
– А еще очарование, и благословение истинных жителей Мизельи, дар демиургов, – перечисляет фей-ир. – Ты можешь сделать многое для этого мира. А можешь прожить счастливую жизнь обычного человека на Земле... или не очень счастливую.
– А в этом мире счастье мне не предназначено?
– Это зависит от тебя, – загадочно улыбается королева. – Но путь к нему будет не простым. Тебе выбирать, Анастасия.
Я задумавшись, прикусываю нижнюю губу. Королева рассказала много нового, но больше внесла раздрай и сомнения в мою душу. И как теперь быть?
Только долго витать мыслями в облаках не получается. Стена вдруг начинает подо мной трястись и покрываться трещинами. Огромные булыжники срываются вниз, и катятся прямо на город.
– Что это? – цепляюсь руками за каменную кладку.
– Пробуждение, – спокойно отвечает фей-ир. – Будь счастлива маленькая сирена. Я еще к тебе приду!
Мои глаза широко распахиваются и тут же зажмуриваются от слепящего яркого солнца.
– Доброе утро, Ана, – звучит над головой бодрый голос мужа.
– Доброе, – тру ладонями глаза, понимая, что уже далеко не утро, а время близится к полудню. Более того, судя по онемевшему телу, я уже довольно-таки продолжительное время сижу на коленях Сила, в то время, как моя собственная лошадь, довольно скалясь, везет на себе лишь легкую поклажу.
– Я не хотел тебя будить, – немного смущаясь, объясняет муж. – Вчера был тяжелый день и лишние пару часов сна тебе точно не помешали.
– Но я не помогла тебе ничем? Ты сам-то спал вообще? – хмурюсь, чувствуя за собой вину.
– Я дракон и мужчина. А ты хрупкая девушка, жена моя. Мой долг заботиться о тебе. Привыкай, – твердо произносит Сил, даже не слушая моих возражений.
– А кто о тебе позаботится? – недовольно поджимаю губы.
– Надеюсь, со временем ты, как и подобает хорошей жене, – с дразнящими нотками в голосе, заявляет Сил.
– И в чем же будет заключаться моя забота? – подозрительно уточняю.
Мало ли какое представление у драконов о заботе. “Тапочки в зубах” я приносить не намерена.
– Любить меня…– как ни в чем ни бывало отвечает муж, заставляя удивленно распахнуть глаза.
Такого ответа я явно не ожидала. Даже поворачиваюсь, чтобы взглянуть мужу в лицо. Шутит мой дракон, точно шутит... Не может же он всерьез о таком говорить. Но в хитрых глазах правителя Ньелокара нет ни малейшего намека на юмор. Он невозмутим и серьезен, как всегда. Лишь только лукавые искорки пляшут в черных глубинах.
– Зачем тебе моя любовь? – хмурюсь, пытаясь за суровым видом скрыть смущение. Ох, если бы он догадался, что я неравнодушна к нему еще с той самой поры, когда взяла в руки тот злополучный портрет, я бы умерла на месте.
– А как же без нее? – удивляется муж. – Поверь, в моей семье были случаи, когда супруги не испытывали друг к другу никаких чувств. Это не то, что я хочу для нас.
– Отлично… – медленно произношу. – А меня ты тоже любить будешь?
Горячий взгляд пробегается по мне, заставляя вспыхнуть до корней волос.
– Чувства, которые испытывает мужчина к женщине, существенно отличаются от тех, которые питает женщина к мужчине, – с каким-то строгим, я бы даже сказала, нравоучительным видом произносит Сильвестр.
– Чем же, позволь спросить? – удивленно поднимаю брови.
Да, дотошность мое второе имя. Объяснения вроде – женщины любят ушами, а мужчины глазами – меня совершенно не удовлетворят.
Сил, явно не ожидая от меня подобного вопроса, на мгновение зависает. Даже лошадь, чувствуя настроение хозяина, замедляется.
– Нам свойственно более… более приземленное чувство, – медленно выговаривает он, тщательно подбирая слова. – Вначале мы обращаем внимание не внешность, ощущаем физическое притяжение. И лишь спустя какое-то время чувства становятся глубже и прочнее. Женщинам же свойственно любить образ, картинку, эфемерный идеал...
Вспыхиваю, понимая, как же он близок к правде... В буквальном значении.
– Образ, которой вскоре либо начнет соответствовать оригиналу. Либо сама любовь проходит, – мрачно завершает муж, одарив меня напоследок тяжелым взглядом.
Вот ничего еще не случилось, а меня уже подозревают. Параноик!
– То есть, ты хочешь сказать, что у мужчин любовь возникает из физической близости? Кроме желания они ничего не чувствуют? – уточняю.
– Почему же, – хмыкает Сил, явно уязвленный моими словами. – Когда женщина становится женой, матерью детей, чувства тоже меняются. В конце концов, возникает привязанность, благодарность, ответственность за семью…
Что-то мне не очень нравятся такие перспективы. Печально любить кого-то безоглядно, всем сердцем, а в ответ получать лишь благодарность и привязанность. Как к старой любимой игрушке, которую и выкинуть жалко, поэтому носишься с ней, но все равно в глубине души мечтаешь о новой и не такой потрепанной...
– А вот если мужчина вскоре почувствует влечение к другой. Женщины часто после родов меняются, – даже не стараюсь скрыть осуждение в голосе.
– Тебе это не грозит, – внимательный взгляд пробирает до костей. – Венец.
– А если б не было венца… – нетерпеливо перебиваю. Не могу успокоиться и удовлетвориться такими ответами. Тем более, после разговора с Рхианнон.
– Ну… скажем так, верность более свойственна женщинам, – дракон выдает очередную гениальную фразу. – Хотя и мужчины на нее способны.
– Ты хочешь сказать, что изменял бы мне? – чувствую, как от гнева все внутри начинает пылать.
