– Почему? – искренне удивляюсь.
В ответ он лишь качает головой.
Я снова ложусь на одеяло и заворачиваюсь в него, чтобы сохранить побольше тепла. Но уснуть не могу. Верчусь на своей подстилке, беспокоясь о нашем новом друге. Не сказать, что мне так уж близок этот оборотень. Но какая-то ответственность за его жизнь прочно поселилась в душе.
Но спустя несколько минут на меня снисходит странное умиротворение и спокойствие, будто кто-то шепнул на ухо, что все будет хорошо. Убаюкал, словно мать свое дитя. Только последние слова Эрика так и продолжает крутиться в голове. Они похожи на странный бред, и я бы не обратила внимание на них, если б не острая реакция Сила.
Глава 29
Бархатное багряное небо, пронизано солнечными лучами. Они просачиваются сквозь покрывший землю туман, словно золотистые нити. Белесые клубы тают на глазах, открывая округлые окошки.
Я сижу на нагретой солнцем стене, болтая ногами в воздухе, как маленькая девочка, и любуюсь открывшейся внизу картиной. Город раскинулся у подножья покрытого травой высокого холма, и мелькнувшие в просветах тумана домики и поля кажутся кукольными и очень милыми. Душу согревает ощущение спокойствия и умиротворения.
– Он прекрасен, не правда ли? – слышится возле меня мелодичный журчащий голос.
Я даже не поднимаю головы. Зачем, если знаю и так, кто это. Рхианнон – королева лесного народа. Хранительница и берегиня фей-ир. Самая прекрасная из женщин. Но ее красота так же обманчива как весеннее солнце. За нежной внешностью скрывается бесстрашное сердце воина и острый ум жесткого правителя.
– Да… – тихо отвечаю, следя глазами, как открывается очередное окошко, и в отверстии появляется знакомая ратуша с часами. Огромный дракон выпускает струю магического огня и сложив крылья, снова прячется в недрах башни. Забавная, однако, “кукушка” у драконов.
– Атар может стать твоим домом… – опускается возле меня прекрасная фей-ир.
Я поворачиваюсь к ней. Смотрю в ясно-голубые с золотистыми искрами глаза, и чувствую странное родство.
– В жилах Ноэль текла наша кровь, – она принимается разглаживать мелкие складочки на коленях снежно-белого воздушного наряда. – Слабая. Разбавленная сотнями человеческих поколений. И сама она была слишком… человеком… Пугливым и не признающим ничего нового. К ней дух не пришел.
Я перевожу взгляд на носочки наших туфель, которые синхронно колышутся, слегка задевая пушистые клубы тумана. Мои – истоптанные, коричневые, покрытые грязью и пылью, и ее – изящные, сверкающие в солнечных лучах, как свежевыпавший снег.
– Но во мне нет вашей крови. Крови фей-ир, хозяев леса, – простодушно возражаю правительнице старейшего народа Мизельи. Единственного, сохранившегося до наших дней.
– Нет. Но дух тебя принял, – она поворачивает голову, и я чувствую ее пристальный взгляд, испытывающий и изучающий. – Времена меняются… народы исчезают. появляются новые. Демиурги сами решают, кого благословлять своим даром. Как только ты ступила на эту землю, как только проявила свой талант, демиурги услышали тебя. И решили, что ты достойна.
– Талант? – не выдержав, поднимаю голову и всматриваюсь в красивое, словно сказка, лицо.
– Песня… голос… талант, который истинно твой. Искусство не ограничено мирами, – Рхианнон возбужденно взмахивает рукой. – Оно выше этого. Выше любых заслонов и преград. Оно единит все и всех.
Мы замолкаем, задумавшись каждая о своем. Туман тает и тает, почти весь город теперь виден, как на ладони.
– И что мне делать с этим духом? – рассеянно спрашиваю. Скорее у себя, чем у нее. Но ответ таки получаю.
– Жить? – она вскидывает ладонь, и по улицам Атара пробегают золотистые нити, словно путеводные указатели. – Перед тобой тысячи дорог. Выбери одну и иди по ней.
– Разве не все предопределено? – неотрывно слежу за юркими солнечными змейками.
– Глупость какая, – фыркает моя собеседница. – Предопределения нет. Ничего наперед не известно. Каждый твой шаг меняет будущее. Ты можешь остаться здесь, забыть о Земле, быть правой рукой короля. Его женой, другом и помощником. Но никогда не вернуться в свой мир. Можешь уйти на Землю, начать новую жизнь, закончить обучение и стать известной во всем мире. А можешь вечно тащить брата на своем горбу, закончить колледж и устроится учителем музыки в своей школе, выйти замуж за одного из друзей Никиты…
– Подождите. Как вернуться? Ведь это невозможно. Мне сказали… – удивленно округляю глаза. Что-то такое старое, забытое, болезненное просыпается в сердце, сжимает его, заставляет ныть.
– Для других да… Но ты ведь не они. У тебя дар, – сияющий взгляд королевы обволакивает, словно шелковистое невесомое покрывало.
– Я могу в любой момент перенестись домой? Просто так? – все еще не верю ее словам.
– Не просто так. Тебе еще нужно научиться им управлять. Но можешь, конечно же.
Губы Рхианнон расплываются в уверенной улыбке.
– Но как же Сил? – впервые вспоминаю о своем муже. И острая игла ввинчивается в душу, снимает болезненные оковы воспоминаний.
– А что Сил? – пожимает плечами фей-ир.
– Я ведь с ним связана… – тихо, едва слышно произношу. И сжавшееся в комочек сердце отзывается несмелым стуком.
– Он с тобой связан, а не ты с ним, – хмыкает моя собеседница.
– То есть? – шепчу охрипшим горлом.
– То есть, ты вполне можешь быть с тем, кто тебе по душе... Создать семью... Родить детишек. И в этом мире, и на Земле.
Как это? У меня такое просто в голове не укладывается. Получается, я смогу наслаждаться жизнью, любить, быть любимой, в то время как Сил навеки будет обречен коротать дни в одиночестве?
– Да Сильвестр Вейланд не сможет найти себе пару, – подтверждает мои мысли Рхианнон, словно читая их. – Но ведь он просто дракон… Грязный похотливый ящер! Ее глаза лукаво поблескивают.
– Не говори так! Он не такой! – возмущенно вспыхиваю. – Он добрый и заботливый, и ласковый. Да со своими причудами и тараканами. Но…
Фей-ир заразительно хохочет.
– Тебе решать, мириться ли с этими тараканами. Принимать ли судьбу второй половинки короля Ньелокара. Одно прошу, не делай этого из жалости. Из безысходности, – она вдруг становится серьезной. – Не унижай этим ни его, ни себя.
– Не буду, – чистосердечно обещаю.
– И работай над даром. Где бы ты ни была, он тебе пригодится, добавляет королева лесного народа.
– Дар перемещения? – уточняю.
