развернулись в приличную ярмарку. Толпа все прибывала и уже вовсю напирала на
веревки, натянутые между колышками, обозначающими границы турнирного поля, и
солдаты едва сдерживали напор зрителей большими щитами.
Ближе к воротам города в строю щитоносцев был оставлен проход. Здесь
участников и знатных гостей турнира встречали двое герольдов. Гости занимали места
на гостевом «форте», а участники направлялись к большому герольдмейстерскому
шатру, возле которого уже толклась целая толпа рыцарей с оруженосцами, слугами и
конями. Некоторых рыцарей, как, например, испанского барона Санчо Альвадереса,
Гуго уже видел в гостинице и на собрании во дворце графа, но большинство были ему
не знакомы вовсе.
У коновязи с большим трудом Гуго де Пейну удалось отыскать свободную
кормушку, воду и немного овса, чтобы в последний раз перед турниром накормить и
напоить свою лошадь. Внимательно рассматривал Гуго собравшихся рыцарей, как,
впрочем, рассматривали и его самого. Любой мог стать сегодня противником другого:
говорили, что бои будут проводиться по жребию. Но близких знакомых среди
участников предстоящего побоища Гуго не увидел. Де Пейн насчитал больше
тридцати рыцарей и обратил внимание, что снаряжены все они отменно, и он, со своей
пегой кобылой, покрытой зеленой попоной, смотрелся едва ли не хуже всех
остальных.
Солнце медленно приближалось к зениту, и от прогреваемой им земли
поднимался пар. Через некоторое время мимо ожидающих начала турнира рыцарей
проехал сам герольдмейстер, мессир Арнольд де Валиньи, облаченный в роскошный,
расшитый золотом, синий камзол с гербами графства Блуа. Его конь был покрыт
красивой попоной того же цвета. С ним были двое помощников. Один в одеждах с
гербами Шампани, другой — с гербами Нижней Лотарингии.
Арнольд де Валиньи велел участвующим в турнире рыцарям отдать свои щиты
обслуге, поскольку гербовые щиты всех участников следовало вывесить на всеобщее
обозрение на частоколе, вбитом рядом с гостевым фортом. Когда вывешивание щитов
завершилось, время прилизилось к полудню, и герольдмейстер поспешил навстречу
графу Стефану, чей кортеж уже показался из городских ворот.
За графом Стефаном приехал граф Гуго, а вслед за ними показался и герцог
Готфрид со своей свитой. Пока все эти знатнейшие люди занимали свои места на
деревянных скамьях под навесом, участники турнира заканчивали последние
приготовления. Наконец, герольдмейстер выехал на поле. Затрубили рога и трубы,
призывая к тишине, и Арнольд де Валиньи провозгласил турнир открытым.
После того, как огласили список участников, в котором оказалось тридцать два
имени, каждому рыцарю предстояло выбрать себе копье, целый перелесок коих
устроители турнира заранее воткнули в землю около «форта» для участников.
Конечно, сосновые копья являлись далеко не самыми лучшими, гораздо хуже
ясеневых или даже осиновых, но для турнира сосновые копья вполне годились — они
хорошо ломались. Другое оружие на этом турнире использовать запрещалось.
Все турнирные копья предусмотрительно были специально затуплены и на взгляд
новичка казались совершенно одинаковыми. Но Гуго новичком на ристалище не был.
В четвертый раз участвовал он в подобном действе. Первым в его жизни стал турнир,
проводимый на этом же самом поле при дворе Тибо Шампанского, когда только что
посвященные в рыцари юноши должны были показать свою доблесть всему
дворянству, съехавшемуся в Труа по случаю праздника. В тот раз де Пейна вышибли
из седла после третьей сшибки… Еще в двух турнирах Гуго выступал в Испании. Там
турниры хоть и не были столь роскошны, но зато устраивались гораздо чаще, чем во
Франции.
При ближайшем рассмотрении древки копий отличались друг от друга
разительно. Некоторые оказывались просто кривыми или скрученными винтом,
другие — с сучками, третьи — рассохшимися и треснутыми, четвертые — мокрыми и
тяжелыми. Кривым копьем не попадешь в цель; сучковатое или пересушенное может
сломаться даже при относительно слабом ударе, не оставляя надежды вышибить
противника из седла; с мокрым и тяжелым копьем трудно управляться — оно будет
скользить в руке. К тому же и длина копий различалась почти на целый локоть.
Повыбирав, Гуго взял копье не самое длинное, но зато, как ему показалось, крепкое и
лишенное большинства недостатков.
Для начала всем участвующим в турнире предлагалось проехать перед
устроителями и знатными гостями, чтобы поприветствовать их и взять свой щит с
частокола, а затем разделиться на два лагеря для встречного боя, называемого
«свалкой». Всадники с копьями наперевес сшибались стенка на стенку и, разумеется,
слабейшие при такой сшибке сразу должны были отсеяться.
Вот очередной раз затрубил рог, и герольд выкрикнул имя Гуго де Пейна. Тотчас
молодой рыцарь тронул лошадь и неспешно выехал на поле. В момент, когда он
приблизился к гостевому «форту», несколько тысяч глаз смотрели на него из-под
навеса, из-за ограждения по периметру поля, со стен и башен города. Множество
бедных и богатых горожан: мужчин, женщин и детей, разодетых в лучшие свои
наряды, с любопытством рассматривали участников турнира. С нескрываемым
интересом взирали на благородных всадников знатные молодые красавицы.
Оценивающе разглядывали рыцарей бывалые воины.
Но Гуго обратил внимание только на несколько взглядов. С нескрываемой
злостью и ненавистью смотрел на него граф Стефан, никого не стесняющийся и
сидящий в обнимку со своей любовницей. С заинтересованностью взирал граф Гуго
Шампанский. С любопытством смотрел герцог Готфрид. С гордостью за своего
племянника смотрел Гуго де Сент-Омер, с интересом смотрела его супруга, и с
нескрываемым восторгом смотрела его дочка, а сын дяди смотрел с большим
уважением.
С не меньшей гордостью, чем дядя, но очень придирчиво смотрел на своего
