Книга Изабелловая масть - Дарья Данина

— Не терпится? — Хмыкнул Валдай, раскрывая пачку и выуживая из неё пару сигарет.

Промолчав, я принял протянутую мне сигарету, и нервно усмехнулся.

Конечно, не терпится. Получить по морде, возможно. И она будет права. Но надежда во мне теплилась до последнего.

— Долго ждал… подождёшь ещё немного. Сейчас у неё будет обед. Потом врач зайдёт. Посмотрит её. Даст ЦУ. — Валдай закурил и беглым взглядом пробежался по мне, — да ладно тебе! — зажав сигарету зубами, хлопнул меня по спине, — не четвертует она тебя… Кира говорит, что тебе нечего бояться.

Усмехнувшись, я спрятал сигарету за ухом и, сделав ещё пару глотков кофе, постарался привести свои мысли в порядок.

Прошло не менее получаса, прежде чем я вновь устремил свой взгляд на её окно. Оно было открыто на проветривание. Если бы оно было на первом этаже, я бы уже стоял под ним. Стоял бы и прислушивался к каждому слову. К каждому звуку. К её дыханию.

Нам нужно многое обсудить. Многое разъяснить. Она наверняка сходит с ума от того, что не имеет возможности позвонить родителям. Но прежде чем звонить им, мы должны обговорить некоторые детали. Она непременно позвонит им. Совсем скоро.

Я поднял голову к чистому ярко-голубому небу и пальцами размял затёкшую шею. Затем покосился на трость… как же я её ненавидел. От одной мысли, что мне придётся таскать её за собой всю свою оставшуюся жизнь, мне хотелось вздёрнуться.

— Твоя лошадка уже бьёт копытом, — тихо пропел Клим у меня над ухом.

— М? — я растерянно взглянул в светлые глаза друга.

— Вера твоя, — расплылся к ехидной улыбке, и кивнул в сторону главного входа.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Не называй её так, — процедил, и молниеносно устремил взгляд в том же направлении.

Чёрт…

Перестал дышать, когда увидел её.

Моя девочка…

Вера сидела в кресле, которое санитар осторожно спускал по пандусу. Кира спустилась следом за ними, быстро семеня по немногочисленным ступеням. Я снова посмотрел на Веру: закутанная как младенец. Враждебно смотрела вокруг себя. Хмурилась и что-то говорила, пряча ручки под пледом.

Кира перехватила кресло и, поблагодарив медработника, неторопливо зашагала по дорожке, толкая кресло, в котором сидела Вера. Они медленно сделали круг, огибая клумбы, засаженные красивыми голубыми елями и можжевельниками. Затем ещё один… а после остановились возле скамьи.

— Как не называть? — посмеиваясь спросил Клим.

— Лошадка, — огрызнулся, — ты так и будешь здесь стоять? — раздражённо спросил, бросая короткий взгляд на Валдая.

— А что ты предлагаешь? — его кошачья улыбка выводила из себя.

Ничего не ответив, я перехватил свою трость и усмехнулся. Должно быть, выгляжу я сейчас смешно. И глупо.

— Ладно, — тихо посмеявшись, Клим достал телефон и отступил от меня на пару шагов, — пойду я… а ты не торопись. А то и тебя в кресло пересажу. Парочка та ещё будет…

Паршивец…

Глава 46

Вера

Раздражало. Всё. Поэтому я раздражённо прикрыла глаза ребром ладони и так же раздражённо вздохнула…

Почему я не могу гулять на своих двух? Я ведь не покалечена до такой степени, чтобы кататься в инвалидном кресле? У меня все кости целы, и даже растяжений нет. Лишь лёгкая боль, напоминающая мне о том, через что мне пришлось пройти.

— Я могу подняться?.. — на выдохе. На очень тяжёлом выдохе.

— Нет, — Кира отрицательно покачала головой, — врач не рекомендовал.

— Не рекомендовал — не значит, что запрещал.

— В твоём случае это то же самое, — я заметила как она вздрогнула и полезла в свою маленькую сумочку, где звонко заиграл телефон.

Поджав губы, я недовольно фыркнула. Само собой сорвалось. Просто хотелось как можно скорее почувствовать себя не такой беспомощной. Знаю, что после происшедшего со мной, я должна наслаждаться каждой минутой, каждым вдохом, наполняющим мою грудь… но тоска медленно поедала меня.

— Я отойду на минуту? Хорошо? — Кира коснулась моего плеча, привлекая к себе внимание, — подыши пока…

Подмигнув мне, она развернулась, и поспешила ретироваться. Я провожала взглядом удаляющуюся хрупкую фигурку. Увидела крепкого мужчину, идущего ей навстречу. Приблизившись он обнял её и, склонившись, нежно поцеловал в лоб. Должно быть, это Клим.

Грустно улыбнувшись, я вновь посмотрела на небо. Ни единой птицы. И ни единого облачка. Синяя пустота. Моя бабушка когда-то давно учила меня смотреть на небо. Она утверждала, что так она вылечила глаза. Просто смотрела не синеву до тех пор, пока перед глазами не появится рябь. Зрение у меня, слава Богу, пока ещё было в норме, но смотреть, чтобы унять тоску и беспокойство ведь никто не запрещал?

Я продолжала смотреть, перелистывая в голове последние события, словно тетрадные листы, исписанные воспоминаниями. Рассматривала лица, врезавшиеся мне в память. Прокручивала эпизод за эпизодом.

Это было… больно.

Я понимала, что мне нужно отпустить это. Отпустить как можно скорее. Я не смогу забыть. Такое не забывается. И я до сих пор не знаю, что со мной произошло после того укола. Что было в том шприце? Снотворное? Наркотики? Я отключилась так быстро. Хотя и пыталась всеми силами противостоять этому.

Мотнув головой, я сделала попытку прогнать все эти дурные мысли. Сосредоточиться на чём-то, что не будет вызывать у меня внутреннюю дрожь. На чём-то, что, возможно, вызовет у меня улыбку?..

Повернув голову, я взглянула на крыльцо. И, не найдя причин отказывать себе, сбросила с себя плед, в который так старательно закутывала меня Кира. Снова обернулась, и, впившись руками в подлокотники, осторожно поднялась на ноги. Слегка покачнулась, почувствовав лёгкое головокружение, и замерла.

И правда: улыбнулась.

— Тебе ведь нужно беречь силы, — кто-то негромко пробасил у меня за спиной.

Кто-то? Нет…

Этот голос я узнала мгновенно.

На секунду внутри меня закипело негодование. Я хотела повернуться и, собрав в кулак всю свою силу, врезать ему. Так, чтобы в его голове всё зазвенело. Чтобы он почувствовал хотя бы малую долю того, что чувствовала я.

Но это была лишь доля секунды.

Я простила его. И секундная злость сменилась таким облегчением…

— Почему ты не приходил? — предельно ровным голосом спросила, даже не поворачиваясь к нему. Хотя… Боже! Как же мне хотелось!

— Так нужно было, — ответил так же спокойно.

По моей спине прошлась лёгкая дрожь. И даже не от холода, хоть я и была без куртки. На мне был лишь вязаный пуловер и майка под ним. Это было нечто иное. И до боли знакомое. То, чего, кажется, мне недоставало всё это время. Так на меня действовало его присутствие.

Тишина