Вместо всего этого я сказал ей:
– Я люблю тебя. Так, как никогда не любил он. Ты должна была быть со мной.
– Ты больной. Я ухожу и забираю Валентину. Завтра же подам на тебя в суд.
Она сгребла со стола бумаги и книги и прижала к груди. Я подался вперед, желая остановить ее, но она выбросила перед собой руку:
– Только дотронься до меня. Я скажу всем, что ты тоже применял насилие. Надеюсь, что ты и так сядешь в тюрьму за то, что сделал.
Она хотела выйти из комнаты, но я подскочил сзади и втянул ее обратно.
– Ты не можешь так поступить. А Валентина? Я же ее отец!
Она посмотрела на меня так, что холод пробежал по спине:
– Она тебя даже вспоминать не будет. Я позабочусь о том, чтобы вы с ней больше не встречались. Я найду ей другого отца, и она полюбит его и будет думать, что он родной. Ты исчезнешь из ее жизни…
У меня в глазах все поплыло. Я вцепился ей в горло мертвой хваткой. Я не мог больше слушать.
– Заткнись, заткнись, заткнись! – орал я во всю мочь без остановки. Вдруг она обмякла, колени подкосились. Я отпустил ее, и она рухнула на пол. И тогда я услышал плач.
– Почему мама упала?
Валентина! Неужели она стояла здесь все это время? Я подбежал и подхватил ее на руки:
– Мама уснула.
Она стала вырываться, плача и пиная меня:
– Мама! Мама!
Я отпустил ее, и она ринулась к Кассандре, а я – на первый этаж, где стояла моя докторская сумка. Осторожно отмерил дозу, но шприц наполнил быстро и прыжками через две ступеньки поднялся наверх.
Там я схватил Валентину за руку:
– Прости, золотко. Будет больно, но всего минутку.
Я ввел иглу ей под кожу, и в считаные секунды она отключилась.
Возвращаюсь в настоящее, в тайник Кассандры, и чувствую, как по щеке течет слеза. Сколько раз я вновь и вновь проигрывал в уме эту сцену, меняя конец, все исправляя? Но прошлое не исправить. Остается надеяться на будущее. И все, что я делал с того ужасного дня, было ради защиты нашего драгоценного ребенка.
Я залпом допиваю вино, глядя на портрет Кассандры:
– Тебя, наверное, раздражает, что она пользуется твоими вещами, носит твою одежду, взяла себе твою личность. Мне жаль, что пришлось отдать ей твое имя. Мне каждый раз больно называть ее так, но я делаю это ради Валентины. И ради тебя. Не могу допустить, чтобы кто-то узнал, что тебя больше нет, любовь моя. Меня схватят, и Валентина останется совсем одна.
Мне хочется все ей объяснить, и я продолжаю. Как жаль, что я не могу навещать ее, ни от кого не прячась, носить цветы на могилу.
– Любимая, прости, что не похоронил тебя как положено. Но я не могу рисковать: вдруг кто-то узнает правду и заберет Валентину? И потом, в какой-то степени, превратив Эмилию в тебя, я дал тебе воскреснуть.
Внезапно раздается крик. Я резко оборачиваюсь – это новая Кассандра. Прежде чем я успеваю что-либо сказать, она выскакивает из комнаты и взлетает по лестнице наверх. Я бегу следом, задыхаясь, и кричу:
– Стой! Ты не так поняла!
Надо остановить ее, пока она никому не рассказала. Она захлопывает за собой дверь в подвал, я наталкиваюсь на нее и соскальзываю на пару ступенек вниз. Поднявшись, перескакиваю через них, толкаю дверь и врываюсь в холл. Дверь на улицу распахнута.
Она бежит по дорожке к воротам. Пытаюсь догнать, вокруг темнота.
– Кассандра! – реву я, но напрасно.
Я уже почти настиг ее, уже почти могу схватить за край рубашки. Она мчится через дорогу, я за ней. Слышу резкий гудок, и в глазах темнеет.
* * *
Открываю глаза. Все мутное. Понимаю, что лежу в постели, но где? Вокруг меня какое-то жужжание и сигналы, и я догадываюсь – больница, приемный покой. Пытаюсь сесть, но голова сразу кружится так, что я падаю обратно на подушку. Пошарив рукой, нащупываю что-то твердое – кнопка вызова медсестры. Нажимаю. Это действие совершенно обессиливает меня, и я закрываю глаза.
– Доктор Хантер?
Снова открываю глаза. У кровати стоит женщина.
– Что произошло? – спрашиваю я.
– Вас сбила машина. Вы провели без сознания несколько часов.
– Что?
И я начинаю вспоминать. Кассандра. Эмилия, которая обнаружила, что на самом деле она не Кассандра. Где она?
– У меня сотрясение мозга?
– Я известила доктора. Он скоро подойдет.
В ожидании доктора пытаюсь собрать воедино события, из-за которых здесь оказался. Помню, что меня прервали, когда я говорил с прежней Кассандрой. Почему же она так рано вернулась домой? Предполагалось, что она будет ночевать вместе с Валентиной в «Аквариуме». С Валентиной что-то случилось? Почему Кассандра вернулась одна? Который сейчас час? Обвожу взглядом помещение и натыкаюсь на часы, которые висят высоко на стене как раз напротив кровати. Три часа ночи. Меня охватывает паника. Где Валентина и что с новой Кассандрой? За эти несколько часов она вполне могла добежать до полиции и все рассказать им. Может, они уже в доме. Если она слышала все, что я говорил, они начнут искать тело Кассандры на заднем дворе. Я должен добраться туда раньше. Сажусь, несмотря на головокружение, и спускаю ноги с кровати.
– Ну-ну-ну. – Входит человек в голубой медицинской форме. – Куда это вы собрались?
– Домой. Мне нужно домой. Моя дочь…
– Понимаю, но сейчас вы не в состоянии ехать, – перебивает он и вынимает табличку с моим именем. – Я доктор Браун. Вы помните, что произошло?
Качаю головой.
– Вас сбила машина. Водитель сказал, вы выбежали на середину дороги. Он вызвал скорую. Вам повезло, что нет переломов. Но у вас огромная шишка на голове. Слава богу, на КТ все чисто. Сотрясения нет, но вы несколько часов пролежали без сознания, поэтому я подержал бы вас еще.
Надо выбираться отсюда.
– Ни в коем случае. Я сам врач. Если снимок чистый, мне нечего здесь сидеть.
Он начинает спорить, но я поднимаю руку:
– Сам не поеду, вызову «Убер». Мне правда нужно домой.
– Не могу удерживать вас силой, но очень советую остаться. А если уедете, то подпишите бумагу, что уезжаете вопреки медицинским рекомендациям.
– Без проблем.
Из больницы я все равно выхожу только через час, но чувствую себя уже уверенней, и такси, серый кроссовер «вольво», уже стоит у входа. Ехать всего двадцать минут, и мой разум мечется в догадках, надеясь и не веря, что Валентина дома, а полиции нет.
Когда мы подъезжаем, я вижу, что в доме не горит свет, кругом все тихо. Оказавшись внутри, сажусь за кухонный стол и перевожу дух. Замечаю на стойке сумку Кассандры, хватаю ее и высыпаю содержимое на стол. Мобильник, ключи, кошелек – все здесь. Она ничего с собой не взяла. Разворачиваю какой-то клочок бумаги, там записано имя некой Линдси и номер телефона. Набираю. Отвечает сонный голос.
