Лидия
Большой заросший парк. Тропинки огибают покрытые кустарником холмы и высокие деревья. В солнечные дни, особенно в выходные, здесь немало посетителей. В парке выгуливают собак и играют с детьми, на скамейках сидят и греются на солнышке старики, кое-где гуляют мамы с колясками, а в укромных уголках шепчутся влюбленные. Если подняться по склону холма, окажешься на поляне, посреди которой стоит скамейка. Ее не видно с тропинки, она полностью скрыта высокими каштанами. Зато оттуда видно дальний берег озера и то, что далеко за городом. Идеальное место для уединения.
На скамейке, закрыв глаза, лежит девочка, одетая в потертые джинсы и белую куртку с дырой на рукаве. Обута она в грязные стоптанные кроссовки. Над головой у девочки голосят птицы, но она спит крепким сном. Осенняя листва играет оттенками красного и желтого, однако солнце еще пригревает. Девочку зовут Лидия.
На скамейку опустилась птица – довольно крупная, в темном оперенье. Усевшись рядом с Лидией, она уставилась на нее глазами-бусинками, а потом осторожно дотронулась клювом до руки. Лидия открыла глаза.
– Ну уж нет! – произнесла она. – С меня хватит, понятно? Мне тоже надо отдохнуть.
Не обращая внимания на слова Лидии, птица огляделась по сторонам в поисках съестного, но, не найдя ни крошки, снялась с места и скрылась меж деревьев. Лидия села и хмуро огляделась по сторонам. Она внимательно рассмотрела деревья и кусты, потом подняла взгляд на ярко-голубое небо, по которому медленно плыли облака. Она посмотрела на травинки, пробивающиеся сквозь гравий у скамейки, а затем провела рукой по истертым доскам. Неужели это правда? Лучше оставаться на месте, подумала Лидия. На всякий случай.
Вдруг до ее слуха донеслись шаги: кто-то поднимался по склону. Сердце заколотилось: она точно знала, кто шагает, – эту твердую поступь она узнала бы из тысячи! Вскочив со скамейки, Лидия побежала к человеку, показавшемуся среди кустарника, и без колебаний бросилась в его объятья.
– Здравствуй, Лидия! – сказал дедушка. – Так и знал, что найду тебя здесь.
Лидия ничего не ответила. Уткнувшись носом в дедушкино пальто, она вдохнула запах трубочного табака и антисептика – смесь, знакомую с детства. И только в это мгновение почувствовала, что она и в самом деле вернулась домой.
– Дедушка, – произнесла Лидия наконец. – Ты никогда, ни за что мне не поверишь.
– А вдруг поверю? – улыбнулся тот.
– Вряд ли… Вы, наверное, беспокоились?
– Не особо. Я был уверен, что ты справишься. Правда, твои мама с папой не могли понять, куда ты делась. Но об этом поговорим позже.
– А давно я пропала?
– Не очень. Несколько дней назад.
– Что? Я думала, несколько месяцев!
– Время порой ведет себя непредсказуемо.
– Время – ничто… – вспомнила Лидия. – А откуда ты знал, что я здесь? Об этой скамейке я не рассказывала даже тебе…
– У меня неплохая память. Однажды, когда мы гуляли в парке и ты убежала, мы нашли тебя здесь. Когда я увидел, как ты сидишь на этой скамейке и болтаешь ногами, я сразу понял, что это твое укромное место.
– За последнее время я открыла для себя столько новых мест…
– Очень хочу о них узнать, – кивнул дедушка. – Что ж, отвезти тебя домой?
Лидия огляделась по сторонам. Все выглядело совсем как обычно. Осеннее солнце пригревало, дышалось легко и приятно. Лидия была счастлива вернуться домой, но к радости примешивалось и другое чувство – легкая печаль, которую порой ощущаешь в конце длинного путешествия.
Они спустились по склону. Дедушка насвистывал себе под нос. Лидия все же недоумевала: почему он совсем не волновался, хотя ее не было так долго? Он, конечно, сказал, что прошло лишь несколько дней… Дедушку порой не поймешь.
– Который час, дедушка? – спросила она.
– Без четверти двенадцать. Сегодня двадцать восьмое сентября две тысячи четвертого года – так, на всякий случай.
– Не знаю, с чего начать.
– Начни с чего угодно.
Лидия замедлила шаг. Она вдруг почувствовала, что вообще– то ужасно устала. Ноги будто налились свинцом. Ей пришлось присесть на скамейку, оказавшуюся поблизости.
– Это из-за разницы во времени, – предположил дедушка.
Да… Разница в несколько веков. Неудивительно, что она устала. Лидия посмотрела на свои руки: под ногтями виднелась грязь. На большом пальце алело пятно краски.
– Хочешь посмотреть, что я нарисовала? – спросила она.
Дедушка кивнул. Лидия сунула руку в карман, но тот оказался пуст. Как и второй карман. Лидия ужасно расстроилась: неужели она потеряла свой любимый блокнот? Радость возращения домой тут же поблекла. Дедушка заметил, как на глаза Лидии навернулись слезы.
– Ты потеряла блокнот?
Лидия печально кивнула. Последний раз она открывала его на берегу, чтобы показать Дали свой сюрреалистический рисунок. Но ведь потом она положила его в карман, который застегивается на молнию. А вдруг блокнот остался дома у старшей Лидии? Или просто испарился в то самое мгновение, когда Лидия оказалась в своей родной эпохе? Может быть, ей нельзя никому показывать рисунки, сделанные дома у Рембрандта, Леонардо и других художников? Чтобы вместо вещественных доказательств остались только воспоминания? Может быть, все так задумано, чтобы она в конце концов решила, будто ей все приснилось? Хотя кое-что осталось – пустая коробочка из-под пастилок. Лидия достала ее из кармана джинсов: самая обычная пластмассовая коробочка, ничего особенного.
– Что это такое? – поинтересовался дедушка.
– Расскажу потом, – ответила Лидия. Тяжело вздохнув, она поднялась со скамейки. – Пойдем, я хочу домой.
Они шли через парк, который, как всегда в это время суток, был почти безлюден. Навстречу им попались только девушка и юноша, державшиеся за руки. Лидия не могла наглядеться на их джинсы и футболки, на волосы девушки, убранные в высокий хвост. Как приятно чувствовать себя одной из многих!
