Рей медленно съехал по стене на пол и остался сидеть. Эней оторвался от мирно сопящей кошки и вышел в коридор, вернувшись через минуту с тряпкой и ведром. Он стал убираться, а Рей все сидел и сидел, глядя прямо перед собой.
В соседней комнате Венус, уже успокоившись, меняла повязку Инверу. Она была бледна, руки у нее тряслись, но девушка аккуратно, слой за слоем, наматывала белый бинт на ногу парня. Тот держал ее за плечо.
– Ты молодец. Ты спасла ее.
– Я так испугалась, когда не услышала ее дыхания.
– Я тоже испугался. Но теперь всё позади, так ведь?
– Да. Я думаю, теперь она пойдет на поправку, – она надорвала концы бинта и завязала их. – Готово. Тебе что-то еще нужно?
Инвер улыбнулся и помотал головой. Венус кивнула, и направилась к себе в комнату, где заснула тревожным, но таким долгожданным сном.
***
Анагон очнулась утром третьего дня.
Всё это время Рей не отходил от ее кровати ни на шаг, прекращая своё бдение лишь во время сна. Венус приносила ему еду дважды в день, меняла повязку на быстро заживающей, но все еще остающейся отвратительной ране Анагон, и тут же возвращалась к Инверу, который стал разрабатывать сломанную ногу. Эней уезжал и приезжал, но никто из легатов не спрашивал, куда и зачем.
Солнце уже обогнуло верхушку ели, закрывавшей половину окна спальни кошки, и заглянуло в комнату, осветив осунувшееся лицо спящего Рея. Тот сморщился и, чихнув, проснулся. Два черных глаза уставились на него с другого края кровати.
– Ан! – радостно воскликнул парень и неуклюже вскочил – ноги онемели от долгого сидения. Кошка слабо усмехнулась. – Ты вернулась.
Девушка согласно прикрыла глаза, но открыла их снова нескоро – она все еще была очень слаба. Взгляд ее снова подернулся пеленой и она уснула.
Вечером этого дня она еще раз ненадолго проснулась и даже отчиталась обрадованной Венус о своем самочувствии. На следующий день вернулся тан и полчаса о чем-то беседовал с кошкой, выдворив недовольного Рея из комнаты и закрыв дверь. Парень пытался было подслушать, но грозный окрик блондина заставил его отказаться от этой затеи и отправиться на охоту.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил тан, как только убедился, что их разговор никто не услышит.
– А Вы как думаете? – Анагон отвернулась и уставилась в стену. Она еще не видела своей раны – Венус не давала ей вставать или брать зеркало, – но по реакции Рея, который оставался в комнате, когда рыжая меняла повязки, она понимала, что выглядит ужасно. – Дайте мне зеркало.
Тан замялся, но все же кивнул. Кошка осторожно открепила повязку и посмотрела в зеркало. Глаза у нее тут же заблестели, она закусила губу и напряженно засопела.
– Тебе плохо? – обеспокоился тан. Девушка не ответила и отдала зеркало обратно. – Я понимаю, тебе больно это видеть. Но ты воительница и должна понимать, что ранения и шрамы неизбежны.
Кошка зло блеснула глазами, но ничего не сказала. Блондин продолжил.
– Думаю, тебе будет интересно узнать, с кем и почему мы сражались. Я уже рассказал об этом Венус и Инверу. Рей не захотел оставить тебя. Если он захочет, расскажешь ему потом сама. Задание я получил от галифаксов, как впрочем, и все остальные. Что было сказано в письме, ты знаешь. Вы отправились с квархфом в поселение, а я решил побродить неподалеку, для страховки, хотя и был уверен, что уж с бандой, избравшей своим противником гномов, вы справитесь. Но пока я бродил я нашел много того, что меня напугало. Замороженные на лету птицы, обледенелые стволы деревьев, пожухлая от мороза трава – и это в середине лета. Я поспешил к поселению, но все же припозднился, еле-еле успел спасти Рея, но тебя уже не было видно, а Инвер валялся с раздробленной ногой. Но я успел к появлению главаря, – тан замолчал.
– Кто он? – просипела кошка. – Я его не видела. Лишь чувствовала… холод. Ужасный холод, мне казалось, он замораживает даже моё сознание, мои мысли.
– Это был Слуга Зимы, – понимающе кивнул тан. – Возможно, ты слышала о них, ты же северянка.
Но Анагон отрицательно помотала головой.
– Слуги Зимы… как бы тебе объяснить, кто это. Инвер и Венус видели его, поэтому мне было проще объяснить им. Слуги – это особый клан воинов, который избрал своими покровителями Зиму и Холод. Это один из самых сильных кланов с жесткой внутренней дисциплиной. О них мало кто знает, еще меньше тех, кто их видел, а уж тех, кто знает, как их зовут, вовсе нет.
Девушка непонимающе склонила голову.
– Чтобы стать настоящим полноправным Слугой нужно совершить обмен. Ты отдаешь Зиме своё теплое сердце, а она в ответ дарит тебе Имя. Имя – сильное заклинание, благодаря которому ты можешь убить любого, стоит только назвать его. Единственное условие – тот, кого ты хочешь убить должен спросить, как тебя зовут. Просто так никто в здравом уме не станет этого делать, поэтому большинство Слуг учатся телепатии, силе Внушения, некоторые из них – Дельфиниумы. Вот с таким страшным воином нам пришлось сразиться.
– Есть неувязочка, тан. Если их клан так скрытен, то откуда Вы столько о них знаете?
Эней склонил белокурую голову и усмехнулся.
– Ты все правильно поняла, Анагон, хотя и не слышала нашего с ним разговора. Я тоже должен был стать Слугой, но передумал. И поэтому Белый так искал встречи со мной. Я ведь узнал главную тайну Слуг, ту, которую даже мудрейшие из них не смогли разгадать.
Анагон в знак уважения склонила голову. Тан, отчего-то рассмеялся.
– Это не слишком сложно, Анагон. Думаю, каждый, чей разум не затмило желание обладать невероятной силой любой ценой, даже ценой собственного сердца, может разгадать эту тайну. Еще вопросы?
– С кем сражался Инвер?
– Голем. Ожившая лава. Сын вулкана и человека.
– Как это возможно? – непонимающе скривилась Анагон. Тан пожал плечами.
– Я и сам не понимаю. Никогда раньше ни с чем подобным не сталкивался. Но зато теперь мы знаем, как с этим сражаться. Достаточно вылить на чудище несколько литров воды, как это сделала Венус.
– Лава застывает от воды. Но почему он не застыл от воздуха?
– Он наполовину человек и дышал воздухом, как ты или я. Но я тебя, похоже, утомил.
Кошка протестующее замотала головой, но тан положил руку ей на плечо. Затем задумчиво перевел взгляд на ожог.
– Можно я кое-что попробую?
– Валяйте. Хуже тут уже не будет, – девушка устало прикрыла глаза.
Ладонь тана чуть засветилась, и стал слышен тихий непрекращающийся звон. Анагон почувствовала легкое покалывание и как кожа, стянутая кровавой коркой, начала распрямляться. Затем холодок пробежал по всему ее телу, выравнивая старые шрамы и ожоги.
– Так-то лучше, – тан протянул девушке зеркало, и та, не без страха, – заглянула в него.
