Я чуть не выругался. Моя родственница, без сомнения, задавала ему правильные вопросы. Но у нас время поджимает! И если животина сейчас начнет отвечать на все эти вопросы, мы можем не успеть. Он же наверняка заупрямится и откажется сразу отвечать.
Екатерина
Лекция с самого начала захватила. Голос Анри разносился по всему залу и доходил до каждого уголка моего не до конца привыкшего к новым реалиям сознания. Эх, вот бы не Питер был моим наставником, а господин Мигель…
К концу пары я твердо решила во что бы то ни стало набиться к ректору в ученицы. Будь то факультатив или индивидуальные занятия — не важно. Главное, чтобы почаще заниматься с этим удивительным человеком. Он же столько всего знает и умеет, и при этом совершенно не зазнается.
Однокурсники по большей части не были со мной солидарны. Они со скучающим видом слушали лектора и откровенно зевали. Мне приходилось соответствовать. А то и так-то уже тайком небось прокляли и распяли просто из-за того, что девушка. Да еще и с «крышей» в виде аспиранта Фиера — звезды всего нашего немаленького университета. Теперь меня больше не пытались задеть, обидеть, унизить. Меня просто-напросто стали игнорировать. Будто и нет в их группе девчонки. Впрочем, мне было все равно. Я тут ненадолго. И кто бы что ни говорил — для того, чтобы выучить заклинание телепортации, не нужно учиться в УМИ все шесть лет. Главное, все правильно запомнить и в последствии сделать. Я не останусь в Драгон-Эрн и точка. Этот мир по-прежнему мне чужой.
Когда собирала тетради и писчие принадлежности в сумку, ни капли не сомневалась в принятом решении. Нарочито медленно, не спеша уходить. Специально дождалась момента, когда ребята в большинстве своем покинут аудиторию, и я смогу без свидетелей обратиться к Анри Мигелю со своей просьбой.
В какой-то момент поймала на себе его задумчивый взгляд. И как-то сразу стало трудно дышать. Горло пересохло и сердце быстрее стучать стало. Не знаю, что это было, но, кажется мое смятение отразилось у меня на лице. Потому что карие глаза посерьезнели, и мужчина обеспокоенно произнес:
— Студентка Снегирева, с вами все в порядке?
Уже практически дошла до первого ряда. Услышав вопрос ректора, кажется, побледнела и замедлилась. Просто не каждый день вдруг ярко ощущаешь симпатию к малознакомому сильному магу, аристократу и главе университета в одном лице.
— Да, все хорошо, — вяло ответила я и попыталась улыбнуться. Не получилось. Губы упорно не хотели растягиваться в дурацкой улыбке.
Потому что это не правда. Со мной не все хорошо. Точнее, с головой. Училась же я все эти дни и даже особо не вспоминала по ректора УМИ. А тут радостно прибежала на лекцию и (о, боже!) теперь вот мнусь, как неопытная, влюбленная школьница. И в кого… В согласившегося обучить меня магии господина Мигеля. У которого, признаться, и выхода особо на было. Ведь приказы правителей не обсуждаются. И, да, еще вчера я ничего к Мигелю не чувствовала. Что же случилось сейчас?
— Не похоже, — проговорил тем временем маг своим бархатистым, безэмоциональным голосом. — Голова не кружится?
Настоящий профессионал в своем деле. Как любой хороший педагог, он всегда держит расстояние между собой и студентами. Скрывает эмоции, какими бы они ни были. Прячет личную жизнь за замком. Мне это импонировало.
— Нет, не кружится, — эхом откликнулась, не в силах оторвать зачарованный взор от его спокойного, сосредоточенного лица. — Я просто устала.
— Ввиду того, что за вами ведется охота, я обязан лично убедиться в этом, — настойчиво проговорил Мигель. — Поэтому прошу пройти за мной.
С этими словами он указал рукой на входную дверь. Вот тебе и записалась к нему на дополнительные. Да он же такую слабачку теперь ни в жизни не возьмет к себе на обучение. Дура! Почему я не совладала с собой и окончательно раскисла, как квашеная капуста под яркими лучами солнца? Скоро пузырьками пойду и заброжу от своей неожиданно проявившейся маленькой слабости.
Только сейчас обнаружила, что дверь оказалась прикрыта. Видать, заботливые однокурсники решили оставить нас с лектором наедине, чтобы в последствии распустить вполне обоснованный слух о моей постыдной связи с Анри. Только вот поправочка: такой мужчина, как он никогда бы не посмотрел в мою сторону. Ему бы больше подошла девушка по типу Луизы.
— Не пугайтесь, Катерина, — внезапно проговорил господин ректор, протягивая мне руку. — Но так будет короче. И вам — познавательнее.
В его глазах заплясали искорки предвкушения. Признаться, это напугало меня не хуже, чем недавно сделанное открытие. А уж когда обнаружила, что обычный дверной проем предстал передо мной в виде арки пространственного перехода… Невероятно! Так, надо запомнить, что сделал маг, чтобы превратить простую деревяшку в артефакт. Вся соль заключается в том, что я позорно проглядела этот момент.
— Как это у вас вышло? — выдохнула, тщетно стараясь вспомнить движение или слова, произнесенные ректором. Ничего. Он только что обращался ко мне, и вот мы уже стоим перед порталом.
Вложила свою подрагивающую руку в его и почувствовала небольшой разряд тока, передавшийся через, казалось бы, простой жест доверия. Его пальцы сжали мою ладонь и потянули вперед. В неизвестность. Но я не боялась. Доверилась магу, уже однажды спасшему мне жизнь. В отличие от тех, кто окружал меня все это время, господин Мигель действительно оберегал непутевую иномирянку (то есть меня) от смерти, которая буквально ходила за мной по пятам.
— Если будешь хорошо учиться, сможешь так же, — уклончиво ответил ректор.
Я заметила, как легкая улыбка промелькнула на его губах. Но мужчина почти сразу же прогнал ее, вернув себе невозмутимость. Зря… Я бы никому не рассказала об этой маленькой слабости. Самой мало этой тайны — так хотелось узнать об этом солидном, влиятельном человеке побольше.
— А куда мы направляемся? — задала новый, не менее волнующий меня вопрос.
Ответа не потребовалось, потому что в следующее мгновение мы очутились непосредственно в кабинете Анри Мигеля. Последний тяжело вздохнул, показывая всем своим видом, что спросила я о сущей глупости.
Возможно, для него не было ничего удивительного в том, что мое здоровье будут проверять в ректорате. Для меня же тут была масса непонятных вещей. Почему он решил не сообщать ничего лекарям? С чего именно кабинет, а не больничная палата или какая-нибудь лаборатория? Почему он так странно на меня смотрит? Ой, кажется, последнее я произнесла вслух…
— Как я на вас смотрю? — вскинул брови господин Мигель. — Поясните.
Дала себе мысленный подзатыльник за несдержанность. Это же надо было так позорно подставиться перед ним… А этот… Все продолжает смотреть. Так хищно, пристально, что хочется провалиться сквозь землю от стыда.
— Не знаю, — пожала плечами, судорожно соображая, что бы такого еще сказать этому невыносимому типу. — Мне показалось, что вы разозлились из-за моей любознательности.
Да, я соврала. Но этот «невыносимый тип» был невыносимым во всех смыслах этого слова. Невыносимо красивый, правильный, умный… идеальный. Мне было, опять же, невыносимо находиться с ним рядом. Меня обуревало столько эмоций, что я не знала, что с ними делать. Я знаю, кто он и что мы с ним птицы разного полета. И он это знает. И спрашивает о таком, о чем я физически не смогла бы ему рассказать.
