— А вот и еще одна беда в юбке домой вернулась, — расстроенно протянула мама, обернувшись на звук. — Сейчас еще пару полосок покажет, и меня можно будет увозить в Склифосовского.
Я напряженно покосилась на маму. Ну, вот куда ее понесло, когда все разрешилось наилучшим образом?
— А? — подала голос сестренка, которая еще ни о чем не подозревала. — А что у нас за совет? И про какие две полоски речь, мам?
Юля заглянула в мою комнату и сразу нашла взглядом нас с Никитой. Но додумать ничего она не успела, потому что Венька торжественно объявил:
И снова осмысление на лицах моих домашних. И снова трехэтажный папин мат. И брат с сестрой орут, как резаные, потому что для них это даже не новость, это — сенсация!
— Счастье ты мое, Лиска, — под шумок шепнул мне на ухо Гоголев.
— И ты мое, — улыбнулась и быстро поцеловала его в губы.
— Ваше, Лисичка, — меня снова погладили по животу. — Ваше.
ЭПИЛОГ
Сегодня утром Никита написал, что его отец хочет посмотреть на наследника. Честно, сначала я подумала, что это шутка. Ну, как Дмитрий Гоголев и приедет на выписку одного из отпрысков Георгия Лисицына. Ведь с моим отцом у него были раньше разногласия (и это мягко сказано) в бизнесе. А вот оказалось, что внука Дмитрий Андреевич захотел увидеть. И он даже наплевал на то, что родила его я.
Ну, посмотрим, как все выйдет. Может, и не надо будет вызывать наряд полиции…
Я кормила Мишку грудью и просматривала в телефоне фотографии, которые прислал мне мой муж. Красивая у нас получилась комната. Которую мы переделали специально для малыша. Люлька стояла рядом с нашей кроватью. Цвет обоев спокойный, оливковый. В комоде все, что нужно на первое время для грудничка. По словам моей мамы, не факт, что по приезду я смогу дома нормально поспать. У ребенка еще должен устаканиться свой режим. И нам, как ни крути, придется с этим считаться.
Последние три дня прошли для меня, как в тумане. Схватки, боли, роды, отходняк и долгое осознание того, что я стала мамой. Что теперь ответственна за еще одного человечка. Которому нужен особый уход и который пока ничего не понимает. Поэтому надо запастись вселенским терпением, чтобы не сойти с ума.
Время до обеда тянулось очень медленно. В соседней палате стонала какая-то малахольная. По коридору носилась злая акушерка. А мужчина, что управлял лифтом, так и норовил сунуть свой нос в палаты. Гнетущая атмосфера.
— Кристина Гоголева, собирайтесь потихоньку, — тихо позвала меня заглянувшая в палату медсестра.
Ура? Неужели свобода? Как же я долго не видела родных… Хотя, и поступила сюда всего каких-то три дня назад. А уже забрала у женщины в белой форме свое маленькое чудо и понесла обратно домой.
Да уж, мама с папой не долго возмущались по поводу того, что мы с соседом натворили. Особенно, когда Ник при них послал своего отца и отвел меня в ЗАГС. Еще и дал там взятку, чтобы нас побыстрее расписали. Вот тогда между моими мужчинами воцарилось идеальное взаимопонимание. Мама к пятому моему месяцу уже вовсю хорохорилась перед подругами, что станет бабушкой. Молодой и современной. А папа… Он больше озаботился личностью Влада Крымова, который залег на дно и совершенно не давал о себе знать.
Михаил Никитич Гоголев — звучит для нашего современного общества весьма экзотично. Я некоторое время сомневалась над именем. Но уж очень Никитке понравилось имя «Миша». Ну, а когда он рассказал мне, сколько Светозаров, Елисеев и Добрынь сейчас бегает на детских площадках, я махнула рукой и успокоилась.
Очередной момент, который я точно никогда не забуду… Со свертком на руках спускаюсь вниз. С неба падает крупный снег, но ветра совершенно нет. Как хорошо, что встреча должна произойти в холле роддома. Иначе бы мой сынулька расплакался бы и всех напугал. В том числе и свою молодую, неопытную мать. Я уже успела заметить, как ему не нравятся сквозняки. Ну, ничего, это поправимо. Михаил Никитич у нас богатырем родился, поэтому скоро привыкнет, и холод ему станет ни по чем. Вон, как его папка меня здорово по ночам обогревает.
— Ур-р-ра-а!
А это я спустилась, и тут же оказалась окружена своей немногочисленной родней. Никита, мама, папа, брат с сестрой и тетя Люда с моей стороны. А вот от Ника только его отец. Снова холостой и снова подобравший себе длинноногую модель с губами от косметолога. Слава богу, Маришки тут не было.
— Мой сын, — улыбаясь во все тридцать два зуба, заявил Гоголев-младший.
— Да, в нашу породу пошел, — вторил ему его отец.
— Погодь, вот подрастет, и увидим, на кого он будет похож, — недовольно проворчал мой папа, протискиваясь между двумя Гоголевыми.
Я передала Никите Мишку и стала принимать поздравления от женской половины собравшихся в холле родственников. Сына сразу же открыл глазки и воззрился на Ника, как на чудо чудное. Потом заулыбался, показывая всем свой беззубый ротик.
— Михаил Никитич? — важно произнес птах, довольный произведенным на ребенка впечатлением. — Проедемте домой?
— Ой, какая прелесть! — всплеснула руками тетя Люда. — У него уже такой осознанный взгляд!
— А мне кажется, что он на меня похож, — со знанием дела произнес Вениамин. — Вон, сколько волос повылазило.
— Это еще ничего не значит, — ма ласково потрепала брата по его давно не стриженной шевелюре. — Но мальчик действительно смышленый. Смотри, как родителей своих выделяет среди нас всех.
А Мишка и правда переводил свой уже теперь задумчивый взгляд с меня на Никиту и обратно. Будто чувствовал, что между нами есть особая связь.
— Дай дедушкам подержать, — шепнула на ухо мужу, когда заметила, что Дмитрий Андреевич уже готов на голову сыну сесть, лишь бы быть как можно ближе к внуку.
Вот так все и разрешилось. Столько времени хранить враждебное молчание, а затем приехать на выписку и подобно доброму гному вцепиться во внука, словно в камень драгоценный. Тут не только я, но и сам Никитка пришел в шок, когда увидел своего отца, радостно сюсюкавшегося с нашим Мишкой. Правда, до моего отца потом тоже очередь дошла. Но папа был более сдержан. Наверное, это потому, что живем мы с ним по-прежнему через стенку. Хоть и в разных квартирах.
Конец
