Книга Беглянка и ее герцог - Мстислава Черная

— Вроде… нет, — растерялся герцог. — Ее платья в комнате не было. И она торопилась.

— Значит, все в порядке. Сейчас я активирую карту, и мы узнаем, где она. Наверняка помчалась догонять жреца, полоумная девчонка… И богиня у нас тоже не великого ума женщина! — Край сердито фыркнул, когда Павлина толкнула его локтем в бок и сделала страшные глаза. — Если она дала информацию о побеге свиномордого Натали, почему не помогает нам?! Что сделает одна девчонка против шайки сектантов, а?!

Дан почувствовал, как у него между лопатками потек холодный пот.

— Хватит тянуть время!

— Да, прости… ага. Ну я что-то такое и предполагал. Она в порту. — Край сосредоточенно всмотрелся в красную точку, едва заметно дрожащую в переплетении линий на карте. — Шрядь! Серые причалы! Никто не пустит нас туда без официального разрешения, там охрана… и устраивать побоище в центре чужой столицы я тоже не могу.

— Значит, езжай и выбивай разрешение из главного полицмейстера, я сейчас подключу нашего посла и Штруделя, — деловито распорядилась Павлина, вскакивая со своего места. — Бегом! И чтоб никаких секретарей, а то как в прошлый раз — крыса унесет сведения к преступникам!

— А если мы не успеем?.. — помертвевшими губами спросил Даниэль.

— Мы постараемся, — твердо пообещал Край. — Поедешь со мной?

— Нет, я…

— Тогда подожди секунду, мне надо кое-что сказать Павлине наедине. Шрядь, напридумывали бабских секретов, а еще богиня! Выйдем, дорогая. Там еще какой-то извозчик требует тебя… говорит, срочная записка. Надо проверить.

Когда Крайчестер, почему-то без жены, вернулся в кабинет — пяти минут не прошло, — он обнаружил, что Даниэль исчез. Вместе со следящим артефактом.

— Шря-а-адь… ну я так и думал. Паш, ты на него-то маяк повесила, надеюсь?

— Кар-р-р, — сказала ворона, садясь ему на плечо. — Настр-р-ройка на меня. А где я нахожусь, ты всегда чуешь. Полетели!

«Какой же я идиот!»

Это было последнее, что успел подумать Даниэль, прежде чем жесткая удавка темного заклинания захлестнула горло и сдавила так, что он потерял сознание.

А начиналось все вроде бы неплохо. Ну, то есть насколько это вообще возможно в данных обстоятельствах. Ночь, бешеная скачка в сторону порта, сложнейший артефакт лондрийского производства… Он все потом объяснил бы Краю и возместил стоимость, даже если для этого пришлось бы продать половину поместий. Главное — успеть, пока эта самоотверженная, упертая, самоуверенная дура не вляпалась так, что ее будет невозможно спасти. Край упустил свиномордого жреца именно потому, что он лондрийский сыщик, представитель чужого государства, обязан согласовывать свои действия с местной полицией. И понятно, что именно с этого боку вышла утечка.

Вот и сейчас, пока он добьется пропуска в закрытую зону серых причалов, кто-то может предупредить преступников, и тогда Натали пропала. Вздорная, глупая девчонка! Когда она стала ему настолько дорога? Почему?

Даниэль очнулся и обнаружил себя растянутым на алтаре. Одежды не осталось, он полностью обнажен, спину холодит металлическая решетка, запястья и лодыжки стягивают грубые кожаные петли. Ремень вдавливается в живот, и еще широкая полоса кожи перехлестнута через шею, но не туго, не душит, просто не позволяет приподнять голову. Кажется, решетка немного наклонена, отчего к голове приливает кровь. Неприятное ощущение.

Попытавшись осмотреться, Даниэль не преуспел.

— Натали? — позвал он.

Вот дурак! Сперва стоило тихо попробовать высвободиться. Даниэль дернулся, но ничего не вышло. Толк в фиксации проклятые знали.

Мардедио! А ведь он сам, собственными руками, принес жрецам артефакт-указатель. Натали!

О том, что ждет его самого, Даниэль не вспоминал, страх за жену и чувство вины затопили с головой. Даниэль дернулся.

— Дорогой гость очнулся? — голос явно женский, но не Натали.

Раздались неторопливые шаги.

Скосив глаза, Даниэль смог рассмотреть говорившую. Женщину можно было бы назвать красивой. Тонкие черты лица, большие темные глаза, яркие, будто в крови испачканные, губы, узкие запястья и длинные изящные пальцы. А вот стройное тело, едва прикрытое шелковой сорочкой, отвратительно, сплошь перекрученные рубцы старых ран, следы ожогов. Нетронутой кожи почти не осталось.

Женщина подошла вплотную, провела ногтями по его плечу.

— Знаешь, кто я? Я представлюсь. Я младшая жрица величайшего из богов, я жрица самого Шай’дазара.

— Соболезную.

— Лучше поздравь. Сегодня я принесу моему богу хорошую жертву — тебя.

— А чего тянешь?

— Причин несколько, — улыбнулась она, продолжая водить кончиками пальцев по его телу.

Прикосновения вызывали отвращение.

Даниэль подумал, что разговор — это хорошо. Разговор поможет выиграть время. Только выигрыш ли это или оттягивание неизбежного?

— Во-первых, ты должен понимать, что тебя ждет, это поможет тебе лучше бояться. Во-вторых, ты пришел сюда за своей женой, верно? Скоро ее приведут, и я начну с нее, так твои эмоции для моего бога будут еще слаще. Есть и третья причина. Я начну, когда к порту приблизится Острый Край. Я слышала, в Лондрии появился артефакт, реагирующий на эманации жертвоприношения. Он придет сюда и приведет людей. Старшему жрецу будет легче уйти.

— Тебя убьют.

— Мой бог поможет мне. Даже если ты окажешься прав, моя душа уйдет в его чертоги, мне нечего бояться. Я буду вознаграждена за то, что исполнила свой долг до конца.

Жрица без конца поглядывала в одну и ту же сторону. Даниэль заподозрил, что она ждет, пока ее подручные приведут Натали. Но раз Натали не ведут, значит, она смогла скрыться? Вместо страха Даниэль почувствовал облегчение. Что до него самого… Заплатит за очередную глупость. Или все же не глупость? Вдруг именно он, попав в руки жрицы, отвлек проклятых на себя и тем самым помог Натали?

— Пора начинать. Сперва я введу тебе яд желтохвостика. Знаешь, что это за яд? Он разъедает ментал.

Жрица достала тонкую иглу с утолщением на конце, воткнула сбоку в шею. Даниэль хотел гордо промолчать, сохраняя остатки достоинства, но ударившая по нервам боль расплавила в огне все мысли без остатка. Даниэлю показалось, что он горит, причем не только кожа, но и тело внутри. Или даже… душа? Он бессвязно закричал, срывая голосовые связки. Сознание растворялось, но не отключалось.

Боль была такой, что Даниэль был готов умолять о смерти, если бы мог говорить, но смерть не приходила, пытка длилась вечность.