Часть восемнадцатая. Задающая слишком много вопросов
Глава 18
Каких-то три дня назад
Серый оторвался от моих губ и ещё раз по-щенячьи наивно округлил глаза. В первые пару лет супружества это давало результат — я умилялась и безропотно соглашалась с решением мужа. Но теперь я дама опытная. Я облизнулась, посмаковала и заявила:
— Ну, навык не потерял. Но я всё равно с тобой пойду.
— Вредную бабу и оборотень не исправит. Отсиделась бы. Отдохнула. А я быстренько по Городищу пробегусь, узнаю, что да как.
Я с невозмутимым лицом встала, перемешала в котелке условно съедобные грибочки, что мы успели набрать по дороге, неспешно вернулась и повторила мужу слёзную речь о том, что я скончаюсь от беспокойства, не буду ни есть ни пить, стану совсем тощая и некрасивая (особо трагичный момент!), и, в заключение, что без его защиты меня тут же найдут, схватят и убьют. Для убедительности даже слезу пустила. Перепуганный муж бросился меня обнимать, гладить по голове и убеждать, что ни за что без защиты не оставит.
— Сколько лет женаты, а думает, что меня переспорить можно, — хмыкнула я. Как дитё малое, честное слово!
Серый смотрел жёлтыми волчьими глазами, полными тоски и безысходности. Интересно, а голодные оборотни питаются жёнами? Я, если что, вредная и жёсткая. Ну, по меньшей мере, вредная.
— Меня есть нельзя — я несвежая и старая.
— Тут ты, пожалуй, права, — согласился муж, — ещё несварение заработаю.
В устах Серого моё же замечание прозвучало оскорбительно, и я, на всякий случай, возмутилась.
— А что? — удивился муж, — Мясо, которому пошёл третий десяток… Я бы рисковать не стал.
Я плюнула и с важным видом удалилась пробовать грибы. Потом передумала и первую ложку скормила мужу. Не то что бы его состояние убедило меня в качестве варева, но, если бы я не присоединилась к сомнительному ужину сразу, присоединяться стало бы уже не к чему. Как гласит старая пословица, когда живёшь с волком, или ты ешь быстро или не ешь вообще.
Вскоре нам пришлось переругиваться из соседних кустиков.
Когда совсем неприличные звуки стихли, муж снова попробовал воззвать к моему отсутствующему благоразумию:
— Фрось, отсиделась бы ты за городом? Ищут-то двоих. Один я не такой приметный.
— Ага, то есть, ты считаешь, что на нас в любой момент могут напасть охотники, и предлагаешь разделиться? Это чтобы они проще нас словили?
— Жена! Ты же умная женщина и понимаешь, что ищут меня, а не тебя. А город я знаю, схоронюсь, если что.
— Ох, утешил! И я должна отпустить тебя на верную смерть, даже не попытавшись составить компанию? Отсиживаться в кустах… то есть, в деревнях, пока на моего мужа охоту объявили? А если тебя зарежут и освежуют, а я даже не буду знать, можно мне снова замуж или нет? И не надо там рычать! Раньше меня ты из этих кустов всё равно не выйдешь — я меньше съела.
— Да я и не рычал… — смутился Серый, — и вообще я за тебя боюсь. Вдруг нас уже ждут в Городище?
— Я за тебя тоже боюсь, — отрезала я, — поэтому давай бояться вместе, а не по отдельности. И вообще у меня муж — оборотень. Что мне после этого десяток ненормальных изуверов?
Серый вздохнул. Мне показалось, облегчённо. Наверное, действие грибочков заканчивалось.
— Значит, вместе?
— А то!
К середине ночи из кустов мы всё-таки вылезли. Я худо-бедно сварила травок, искренне надеясь, что ничего не перепутала в темноте и не плюхнула в котелок слабительного.
Всё-таки пронесло. Во всех смыслах.
Поутру меня бесцеремонно растолкали палкой.
