— Боже мой, месье, на эти вопросы легко ответить. Господин Маон живет у нас недавно. По-видимому, он не богат… Впрочем, мне кажется, это бывший кавалерийский офицер.
— Да, это так, — поддакнул Фандор.
— Во всяком случае, это очаровательный мужчина, идеальный жилец… Он инвалид, его обе ноги почти полностью парализованы. По-моему, он никогда не выходит из дому, и потом, он никого не принимает.
Фандор принялся горячо благодарить:
— Мадам, вы были очень любезны!
— Что вы, что вы, месье, не за что…
Жером Фандор позвонил в дверь, на которую ему указала консьержка. В ответ он с удивлением услышал странный шум, словно что-то мягко катилось по полу…
«А, понятно, — сказал он про себя, — этот несчастный, наверное, едет в своем кресле на колесах.»
Жером Фандор не ошибся. Когда дверь открылась, он увидел перед собой сидящего в инвалидной коляске благовоспитанного старика, который любезно приветствовал его:
— Господин Фандор?
— Он самый, месье!
Господин Маон отъехал на кресле назад, жестом приглашая Фандора пройти в комнату.
На пороге комнаты Жером Фандор замешкался. Неожиданно за его спиной раздался знакомый голос:
— Да входи же, осел ты этакий!
— Жюв! Жюв!
— Ну конечно, старина.
— Ну и ну!
— Скажи после этого, что я не умею гримироваться!
— Но что за комедию вы разыгрываете здесь? К чему это ярко освещенная комната?
— Почему я жгу много электричества? — переспросил Жюв. — По-моему, ты должен догадаться, почему я так поступаю…
Жюв, вскочив с кресла, сделал, разминаясь, несколько движений.
Ошеломление Фандора его чрезвычайно забавляло:
— Не хочет ли господин присесть. Мне же, ты понимаешь, хочется немного постоять. Так как целый день я вынужден играть старого паралитика-отставника, я не буду против того, чтобы немного размяться.
— Но, в конце концов, Жюв?
— Что ты хочешь знать, наконец? Ладно, слушай! Вот честное повествование моих скромных приключений: …Когда ты пришел ко мне с известием, что ты встретил леди Белтам, что эта женщина, которую я считал мертвой, жива и что я в очередной раз промахнулся с делом Фантомаса, признаюсь тебе честно, я чуть не сошел с ума! Конечно, я не выставил напоказ свои чувства, вопрос честолюбия, мой дорогой, но я был взбешен! След был потерян, нужно было во что бы то ни стало зацепиться за что-нибудь новое.
— Это верно…
— Хорошо! Итак, я решил подобраться с другого конца. На следующий день после попытки убийства Диксона, я, предосторожности ради, оставил трех моих лучших инспекторов следить за этим американцем. Не потому, что я не доверял ему, но просто у меня появилась мысль, что этот тип, как бы это странно ни показалось, еще сильнее втюрится в прекрасную Жозефину. Все мужчины, мой дорогой, настоящие глупцы, если не сказать хуже! Благодаря Жозефине его чуть не придушили, но я дал бы девяносто девять шансов из ста, что Диксон вновь захочет увидеть свою очаровательную возлюбленную… И вот, готово, одним прекрасным утром мой Мишель является ко мне с ценными сведениями.
Диксон вновь встретился с Жозефиной, точнее, Жозефина приехала к Диксону, возможно, с целью оправдаться в его глазах. Ну, а потом была сыграна классическая комедия…
— Какая комедия?
— Ну как же! Слезы, предложения восстановить дружбу, растроганные сердца и т. п., история закончилась тем, что можно было предвидеть заранее. Мишель утверждал, что Жозефина согласилась стать любовницей Диксона и что последний готов содержать ее в роскоши…
— Черт возьми!
— Но этому нечего удивляться, все вполне естественно! Мишель, разумеется, устроил так, чтобы узнать все полезные подробности, он смог достать мне адрес квартиры, в которой отныне собиралась проживать Жозефина, уже не как известная кокетка, а как обычная домохозяйка, регулярно принимающая своего прекрасного друга… Ты схватываешь суть?
— Давайте, давайте дальше, Жюв!
— Черт, какой же ты нетерпеливый! Эта квартира, малыш, расположена в доме номер 33-тер по бульвару Южный Перер, то есть по правую сторону от железной дороги, на пятом этаже… Здесь мы находимся в доме 24-бис по бульвару Северный Перер, по левую сторону от железнодорожных путей, и как раз напротив…
— Квартира Жозефины, — продолжил вместо друга Фандор…
— Совершенно точно!
— То есть вы здесь, чтобы следить за Жозефиной?
— Нет, — смеясь ответил Жюв, — не забывай, что Жюва здесь нет, в этой квартире живет старый господин Маон, бывший кавалерийский офицер.
— Да, но…
— Но что?
— Чем занимается этот старик Маон?
— Чем? Ты сейчас увидишь, малыш. Мне не следует оставаться слишком долго в этой комнате, это может удивить моих соседей, которые начинают узнавать привычки бедного скучающего старика…
И, улыбаясь, Жюв продолжал:
— Я не буду обращать на тебя внимания, идет? Словно тебя здесь нет? Итак, наблюдай за представлением!
Жюв вновь устроился в своей коляске, натянул тяжелый плед на ноги… его живое лицо вдруг преобразилось, потеряв свое насмешливое выражение: в кресле вновь сидел старик!
— Мой милый друг, — прогнусавил он, — не могли бы вы открыть мне дверь?
Фандор, смеясь, выполнил его просьбу, и Жюв, толкая резиновые колеса своей коляски, покатился к освещенной комнате, которую при входе заметил Фандор.
— Вы видите, мой милый друг, — продолжал Жюв, здесь я чувствую себя прекрасно… Здесь много воздуха, я всегда оставляю окно открытым и благодаря этой открытой террасе, на которую я люблю выезжать, я чувствую себя так, словно я гуляю на улице…
— Да, — откликнулся Фандор, — но дорогой господин Маон, вы не опасаетесь за свой ревматизм?
— Я еще не то видывал на войне!
Жюв и Фандор были действительно склонны к ребячеству и очень удивили бы своим поведением тех людей, которые не понимают, что мужество и веселый нрав очень часто идут бок о бок.
— Пожалуйста, дорогой мой друг, — продолжал Жюв, — возьмите книгу, что лежит на столе, и почитайте мне немного вслух. Ах, да, вы были бы очень любезны, если бы передали мне вот эту подзорную трубу.
Только Жером Фандор удовлетворил просьбу полицейского, как тот навел подзорную трубу в направлении ворот Майо.
— Мадемуазель Жозефина, — тихо произнес он, — очень старательно обрабатывает свои ногти… Она водит по ним подушечкой для полировки ногтей.
— Что это, — вмешался Фандор, — плод вашей фантазии?
— Фантазии? Но я говорю вам то, что действительно происходит в данный момент в комнате Жозефины.
