Ответа не последовало. Я выждала еще несколько секунд, после чего закрыла дверь. Снова оглядела комнату, надеясь придумать, как скоротать время в ожидании чернокнижника. Вдруг он явится только через час? Или даже через два? Стоило об этом подумать, как живот заурчал еще требовательнее.
Я вздохнула. Бросила беглый взгляд на дверь и решилась. Взяв с прикроватной тумбы масляную лампу, вышла в коридор. Едва комната осталась за спиной, тьма недовольно забурлила. Вспенилась, словно волны, и обрушилась на стеклянную колбу. Однако, что удивительно, свет не потух.
Восприняв это за добрый знак, я уже без прежнего страха принялась вертеть головой. Интересно, в какой стороне кухня? По дороге сюда мы поднялись три раза. Получается, это третий этаж? Или один был промежуточным, где обычно располагаются рабочие комнаты?
Мне не доводилось бывать в поместьях. А девицы у фонтанов шептали всякие небылицы, больше красуясь друг перед другом, чем делясь важной информацией. Так одна из них уверяла, что принимает ухаживания от высокородного, у которого в имении не меньше дюжины залов и добрый пяток кухонь. Выдумщица!
Я растерянно посмотрела сначала в одну сторону, потом в другую. Но везде была лишь тьма. Немного подумав, я все же решила пройти дорогой, которой меня привел чернокнижник. Может, если выйти на улицу, станет понятно, куда идти? Мелькнувшую мысль о побеге я отмела. Один раз я уже решила сделать это без подготовки, и меня легко поймали. Второй раз я похожей ошибки не совершу.
Идти приходилось медленно, слепо шаря руками перед собой. Приземистые каблуки касались пола почти бесшумно. Наверное, коридоры в Теневом поместье выстланы ковровыми дорожками. А может, звуки глушит наведенная тьма. Оказавшись у лестницы, я нащупала перила и осторожно, чтобы не оступиться и не полететь носом вниз, начала спуск.
Первый пролет. Второй.
Пальцы подрагивали от волнения. Сердце стучало взволнованно и быстро. Казалось, застучи оно еще быстрее — и точно выпрыгнет из груди.
Когда последняя ступенька осталась позади, я остановилась. Медленно выдохнула, пытаясь успокоиться, и снова огляделась. На редкость бессмысленное занятие в кромешной тьме! Но как понять, куда идти дальше? Ответа не было. Немного подумав, я забрала правее. Сделала добрый десяток шагов… и врезалась ладонью в угол стены.
Я нахмурилась. Разве по пути с улицы мы миновали так много коридоров? Или я просто не запомнила? Проклятье! Бросив растерянный взгляд назад, я все же решилась продолжить путь.
Еще шагов через десять щеки коснулось дуновение ветра. Все во мне встрепенулось, отзываясь. Ноги сами понесли быстрее.
Это выход! Должен быть выход!
Тьма впереди медленно рассеивалась, я даже увидела полоску света у самого пола. Еще два шага, и пальцы сомкнулись на дверной ручке. Дыхание перехватило. Кажется, даже сердце напряженно замерло, когда я осторожно, стараясь не издавать лишних звуков, повернула ее. Толкнула и зажмурилась, спасая глаза от света — слишком яркого после затяжной темноты.
— Кто ты?
Голос прозвучал удивленно, но мягко, не враждебно. И все же я вздрогнула. Испуганно распахнула веки, моргнула несколько раз, привыкая к свету, и встретилась взглядом с молодой женщиной. По возрасту старше меня на год-два, красивая… Очень красивая.
Темные волосы тугими кольцами спадают почти до пояса. Белоснежная кожа; тонкие пальцы, унизанные изящными кольцами. Большие серые глаза, чуть вздернутый нос и пухлые, идеально очерченные губы. Святые небеса, да она даст фору всем красавицам Айдерона вместе взятым!
— Ты… как я? — в ее взгляде мелькнула догадка, уголки рта приподнялись в улыбке. Но почти тут же опустились, когда она посмотрела ниже, на мою юбку. — Он еще не сломал тебя, — произнесла она тише.
Ее пальцы, покоящиеся поверх укрытых пледом колен, дрогнули. Я посмотрела сначала на них, потом на кресло, в котором сидела незнакомка. Вместо ножек у него были два больших колеса по бокам и одно, поменьше, сзади. Сердце кольнула страшная догадка.
Глава 7
Комната незнакомки была огромна. Тканные обои нежно-персикового цвета, большие стеклянные двери, сейчас открытые, вели в сад. Густые кусты шумели под порывами ветра, но не обиженно, а будто перешептываясь. В отличие от всего поместья, здесь тьмы не было. Наоборот, свет укутывал комнату, словно мать — заснувшее дитя. Нежно, заботливо, с любовью. Длинные лучи скользили по отполированной мебели, пускали блики.
Белоснежные шторы, легкие как перышко, взлетали, стоило ветру подуть сильнее. Мир жил, дышал в этом месте. И только незнакомка, катившая ко мне кресло, выглядела почти неживой. С каждой секундой я видела это все отчетливее. Теперь даже ее красота казалась застывшей. Чарующей, но вместе с тем наводящей грусть — как у срезанной розы, что уже начала терять первые лепестки.
— Я Айрис, — она остановила кресло рядом со мной и совсем по-мужски протянула руку.
— Эвелин.
Арийс едва заметно улыбнулась, глядя с какой осторожностью я пожимаю ее пальцы.
— Я не рассыплюсь. Пожалуйста, проходи.
Мне жестом указали на единственный стул у резного столика, заставленного фруктами, пирожными и чайными принадлежностями. Когда я села, Айрис устроилась напротив и принялась нажимать на какие-то пластинки возле каждой тарелки.
— Артефакты стазиса, — пояснила она с улыбкой. — Простые и слабые, но для бытовых нужд в самый раз. Чай?
Я кивнула. Пока Айрис наполняла маленькие фарфоровые чашки, украшенные бело-розовым рисунком, я вновь принялась ее рассматривать. Только теперь не так явно, из-под ресниц.
Интересно, это ее чернокнижник оберегает столь трепетно? И если да, почему она сама, кажется, хранит на него обиду?
— Давно ты здесь?
Вопрос Айрис заставил меня посмотреть ей в глаза.
— День. Меня поймали вчера ночью.
— Поймали… — Айрис неодобрительно качнула головой. — Он ведь купил тебя? Как меня, — вздохнула она, стоило мне кивнуть.
— А… ты, — почему-то обращаться к Айрис на «ты» было неловко. Но раз наши судьбы похожи, то, может, и происхождение не сильно разнится? — Ты давно здесь?
— Давно. И уже три года я… такая, — голос ее дрогнул. Тут же, будто злясь на себя за слабость, Айрис улыбнулась, подцепила с блюда большое пирожное, украшенное шапкой густых сливок и положила мне на тарелку. — Попробуй. Это мое любимое. Раньше мы с Иваром покупали такие у мастера Байора со второй улицы. Бывала там?
Я качнула головой. Вторая улица — это ведь почти центр Айдерона! А дом дяди Лаура стоит едва ли не на окраине. Но улица там хорошая, пусть не такая широкая и чистая, зато мелкие ремесленники и торговцы, что живут на ней, люди порядочные.
— Больше всего скучаю именно по этому — по возможности ходить, куда захочется, и делать, что вздумается. И пусть в прошлой жизни такие пирожные мы с Иваром покупали раз в полгода, и то если повезет, но тогда они казались даже вкуснее. Кроме ягод и ванили в них чувствовался вкус свободы. И чуть-чуть безумия, — Айрис рассмеялась.
