Вдруг Фэй почувствовала, как много это для них значит, и длянее даже больше, чем ему кажется. Ей хотелось увидеть его еще раз, до отъезда.
– Может, удастся перехватить по чашечке кофе перед тем,как начнется это сумасшествие?
Она знала, что экипаж и оркестранты не спали всю ночь,гудели с солдатами, медсестрами; так было везде, куда бы они ни приезжали. Имнадо было расслабиться, и они не упускали случая весело провести ночь. Но наследующий день, перед отлетом, все меняется. Еще два часа продлится безумие, апотом они наконец погрузятся в самолет, который доставит их на следующую базу.Через все это она проходила почти ежедневно и знала, что в самолете все уснут ибудут спать без задних ног до самой посадки, потом все начнется сначала. Ейпредстояло многое сделать до отъезда, помогать грузиться, но может быть… Можетбыть, появится минутка и для него.
– Я найду вас.
– Я буду где-нибудь поблизости…
Но когда она пришла в столовую в семь утра, Варда не было:он срочно понадобился командиру. Только около девяти он нашел Фэй, у самолета –все ждали, когда прогреется мотор. В ее глазах мелькнул слабый намек на панику,что обрадовало его. Он выскочил из джипа и сразу заговорил:
– Простите, Фэй… Командир…
Голос потонул в шуме моторов. Режиссер начал даватьраспоряжения членам группы, столпившимся вокруг нее.
– Все в порядке.
Фэй улыбнулась своей блистательной улыбкой, но было заметно,как она устала – ведь не спала и двух часов. Вард сам почти не спал, но давно кэтому привык. Фэй была в ярко-красном костюме и в сандалиях на танкетке, чтозаставило его улыбнуться. Последний писк моды, и где, – на Гвадалканале!..Вдруг, как вспышка, в памяти возникло лицо Кэти, и он снова ощутил знакомуюболь. Он взглянул на Фэй, но тут кто-то выкрикнул ее имя.
– Мне надо идти.
– Понимаю. – Они кричали уже оба, чтобы перекрытьшум. Вард сильно сжал ее руку. Страшно хотелось поцеловать ее в губы, но он неосмеливался. – Увидимся на студии.
– Что? – На ее лице отразилось страдание. Никто извсех встреченных здесь мужчин не взволновал ее так, как этот человек.
– Я сказал… увидимся на студии.
Фэй улыбнулась. Увидит ли она его снова?
– Поберегите себя.
– Конечно. – Но какие здесь могут быть гарантии?Их ни для кого нет. Даже для нее. Самолет могут сбить на пути к следующей базе.Они все уже привыкли и не думали об этом, покуда с кем-то не случалась беда – стоварищем, соседом по койке. Кэти… Вард старался отстранить ее образ. – Вытоже позаботьтесь о себе. Что говорят таким женщинам? Желаю удачи? Она ненуждалась в этом. У нее было все. А было ли? Интересно, есть ли у нее сейчасмужчина? Но об этом слишком поздно спрашивать…
Она уже догоняла остальных, оглядываясь и махая ему рукой.Вдруг появился командир, чтобы сказать прощальное «спасибо». Фэй пожала емуруку, а тот долго смотрел ей вслед. А потом, уже у трапа, в самый последний мигона помахала и ему, и красный костюм исчез из его жизни. Может, это к лучшему.Скорее всего, он никогда больше ее не увидит. А Фэй смотрела на него сверху испрашивала себя – чем же он так затронул ее душу? Может быть, пора возвращатьсядомой; похоже, мужчины, которых она встречала на гастролях, стали чересчурзанимать ее, а это опасно. Нет, совсем не то. В нем было что-то такое, чего онаникогда раньше не знала. Но об этом нельзя думать, надо жить дальше. А в еежизни для него места не было. Он воюет на фронте, а ей хватает своих сражений –на гастролях, в Голливуде… «До свидания, Вард Тэйер, желаю удачи…» Фэйоткинулась на спинку, закрыла глаза… Но его лицо, глубокие голубые глаза ещедолго преследовали ее – лишь где-то через месяц она сумела выбросить Варда изголовы. А потом он появился. Наконец.
Голливуд. 1945
2
На киносъемочной площадке царила напряженная, тяжелаятишина. Почти четыре месяца они ждали этого момента, а теперь всем хотелосьзамедлить его приход, перенести на другой день. Это был один из техзамечательных фильмов, где почти все прошло гладко. Казалось, работая над ним,все они стали друзьями, все с ума сходили по главному герою, и половина женщин,а может, и больше – влюбились в режиссера. Мужскую роль играл КристоферАрнольд. Все говорили, что это самая яркая звезда среди мужчин в Голливуде. Ине без основания. Он был профессионал, и сейчас все стояли и слушали егозаключительный монолог. Он говорил тихо, из глаз лились слезы. Было бы слышно,если бы муха пролетела по Пасадене. Фэй Прайс в последний раз вышла на площадку.Голова опущена, по щекам катятся настоящие, неподдельные слезы. Арнольдсмотрит, как она уходит… Вот, наконец, финальная сцена… Все кончено.
– Вот это да! – прокричал кто-то, и наступилабесконечная тишина, затем раздался пронзительный вопль, а потом все разомзакричали, захохотали, стали обниматься, рыдать. Появилось шампанское для всейтруппы. Актеры наперебой расхваливали друг друга, обменивались пожеланиями, ирасставаться никому не хотелось. Кристофер Арнольд крепко обнял Фэй и, оттащивв сторону, заглянул в глаза, цепко держа за плечи.
– С тобой работать, Фэй, огромная радость.
– И мне было приятно.
Они обменялись долгой понимающей улыбкой. Когда-то, почтитри года назад, у них был роман, и она колебалась, соглашаться ли сниматься вэтом фильме. Но все прошло хорошо. Арнольд был джентльменом с самого начала идо конца, и только однажды слабый намек на что-то большее напомнил об их старойсвязи. Но потом, за три месяца работы, такого не случалось.
Фэй ласково улыбнулась. Он отвел руки.
– Я снова буду скучать по тебе, Фэй, хоть и думал, чтовсе давно перегорело. – Оба рассмеялись.
– Я тоже. – Она огляделась вокруг. Все счастливы,все веселятся, режиссер страстно целуется с художником сцены, которая, так ужвышло, была его женой. Фэй нравилось с ними работать, а режиссер простовосхищал ее. – А что ты собираешься делать, Крис?
– Через неделю еду в Нью-Йорк, потом во Францию. Хочупровести несколько недель на Ривьере, пока не кончилось лето. Говорят, воФранцию ехать не время, но что я теряю? – Кристофер подмигнул ей и в этотмомент показался мальчишкой, хотя и был на двадцать лет старше. Он и впрямьсамый великолепный мужчина в городке, и он понимал это. – Ну так поедешьсо мной?
Как всегда неотразимый, он больше не волновал ее.
– Нет, спасибо. – Она улыбнулась и пригрозилапальцем. – Не начинай все сначала. Ты же хорошо себя вел всю картину.
– Но там же была работа. Это совсем другое.
– Ах так? – Она хотела сказать еще что-тошутливое, но вдруг с воплем вбежал посыльный мальчик. Фэй никак не могларазобрать его слов. На лицах людей появилось паническое выражение, всеостолбенели, по щекам потекли слезы. Фэй взволнованно потянула встревоженногоАрнольда за рукав.
