— В общем-то, мне плевать почему твоя жизнь настолько дерьмовая, — протянул он.
— Что ты со мной сделаешь? — по понятным причинам, на данный момент это её волновало больше всего.
Тайлер протянул ей паспорт, но как только девушка потянулась за ним, отдёрнул руку обратно.
— За ним ты придёшь завтра в это же время. И не вздумай не придти, я тебя из-под земли достану. А сейчас топай к своему боссу и передай ему привет от Тайлера Робертса. Скажи, если он не свалит из моего города, я сам приду за его трусливой душонкой. Даю ему три дня.
— Что? Робертс — это ты? — она была немало наслышана об этом человеке. И то, что ей пока не перерезали горло — всего лишь временное везение.
— Я рад, что мы поняли друг друга. Свободна, — он обошёл письменный стол и сел в кожаное кресло, потеряв весь интерес к собеседнице. Вернее, так ей показалось.
— Зачем я должна придти завтра? — уже не так бойко поинтересовалась София, за что была вознаграждена гаденькой улыбкой, которая абсолютно ей не понравилась.
— Скажем так, у меня есть для тебя хорошая работёнка. Повторюсь, у тебя нет выбора, — он сцепил руки в замок и положил их на стол.
* * *
Я не помнила, как вылетела из «Паутины», не соображала, как добралась до склада. В голове лишь били набатом его слова: «У тебя нет выбора».
Я сильно сомневалась, что эта его «работёнка» мне понравится. Скажу даже больше, я чертовски боюсь и вряд-ли мои опасения беспочвенны.
Плюс ко всему прочему, он забрал у меня товар, за который Сантьяго снесёт мне голову. В любом случае, я чувствую, что жить мне осталось совсем немного.
Только ты, София, можешь так вляпаться!
И действительно, почему я попала между двух огней? У Тони работает ещё около десяти человек. Надо же было именно мне попереться в эту чёртову «Паутину», гори она синим пламенем вместе со своим хозяином.
Сильная пощёчина обожгла кожу на щеке и на глаза невольно навернулись слёзы.
— Тупая сука! Я душу из тебя вытрясу, если ты не вернёшь мне мои деньги! Я разрежу тебя на куски, а после — скормлю голодным собакам!
— Но он забрал весь товар! Что я могла сделать, мистер Сантьяго?
Ещё одна пощёчина и я чувствую на губах металлический привкус крови.
— Верни мне мои деньги! Иначе, я продам твою безмозглую тушку на запчасти! — неприятный запах дешёвых сигарет и виски ударяет мне в нос.
— Я поняла, — опускаю голову и вытираю кровь.
— Вот и отлично. Мне на время нужно будет залечь на дно, но не думай, что я не достану тебя. У тебя есть одна неделя, — уже тише, но с таким же омерзением процеживает он слова, медленно их выговаривая, видимо, чтобы мне лучше дошло.
Отлично поработала. Еле унесла ноги. Сначала от одного, потом от другого. Два мудака не могут поделить свои злачные места, а я оказалась крайней.
По щекам текут слёзы беспомощности. Где, спрашивается, я возьму пять тысяч баксов, чтобы вернуть их Сантьяго?
Ещё не понятно, чем закончится для меня завтрашний поход за паспортом.
Может пойти к копам? Написать чистосердечное признание, мол, так и так, встала на кривую дорожку, каюсь, спасите-помогите.
А потом с чистой совестью на свободу. Лет так через десять!
— Ну хорошо хоть в родном доме ничего не меняется! — проворчала я и двинулась в свою комнату мимо дивана, на котором крепко спали родители. Судя по количеству бутылок на журнальном столике, проснутся они ещё не скоро.
— В этот раз даже два дня не продержались!
Закрываюсь в своём «убежище» и обессиленно падаю на кровать.
Где-то внутри бурлит истерика, готовясь, словно вулкан, извергнуть наружу горячую лаву. Обнимаю своего единственного друга — плюшевого мишку Тедди, когда-то давно подаренного моим братом, и сворачиваюсь калачиком, пытаясь совладать с болью, которая, как камень давит в груди.
— Почему я, Тедди?
Но он молчит. Он всего лишь игрушка. И он не сможет мне помочь. Никто не сможет мне помочь. Я одна.
Глава 5. "Нежданный гость"
Влажные губы красавицы жадно исследовали грудь Тайлера. Её горячие пальчики быстро, со знанием дела освободили мужскую плоть от давно мешающих «боксёров», которые на данный момент уже стали слишком тесными.
Робертс запустил руку в пышную шевелюру девушки и нетерпеливо стал опускать её голову ниже.
Когда шаловливый язычок любовницы, слегка подразнивая, прошёлся по розовой головке его члена, мужчина рыкнул, призывая Одри к более действенным методам его удовлетворения.
Без труда поняв, чего именно желает Господин, она впустила в свой нежный ротик его естество до самого основания.
Горячий, пульсирующий орган, словно почувствовав свободу и приближающийся оргазм, увеличился в размерах ещё больше, отчего у Рыжей перехватило дыхание.
Тай сильнее надавил на затылок девушки, заставляя её взять член ещё глубже, но та лишь беспомощно закряхтела от нехватки воздуха.
Робертс болезненно поморщился.
— Да ты издеваешься! — он схватил Одри за волосы и резко дёрнул на себя так, что её лицо тут же оказалось на уровне с его.
— Прости, милый. Просто ты сегодня черезчур горяч… Она виновато опустила глаза, не прекращая играть пальчиками с головкой его пениса.
— Тебя забыл спросить! — он подхватил её за руки и бросив рядом с собой, навалился на замученную любовницу.
Словно ураган он ворвался в её лоно, что заставило бедняжку вскрикнуть.
Резкий, глубокий толчок ввёл девушку в транс, из которого ей не выбраться. Сладкая боль, что разлилась по мышцам влагалища и живота уносила её в рай. Рай, в который может провести только Он.
Его движения становились всё сильнее и болезненнее, но это только подталкивало Одри к развязке.
Грубые, требовательные поцелуи превращались в укусы, отметины от которых тут же проступали на белоснежной шее.
Два тела — смуглое и крепкое, бледное и изящное переплелись в диком, сумасшедшем танце.
Ещё один выпад и девушка с криком выгибается, сжимая своими «стенками» его плоть, а мужчина со вздохом опускается на неё, изливаясь в податливое тело.
— Что-то не так? Почему ты так скоро уходишь? — Рыжая жалобно заглядывает в карие омуты возлюбленного.
— У меня дела, — коротко бросает он и, застегнув последнюю пуговицу чёрной рубашки, направляется к двери.
Одри опускается на кровать и согнув ноги в коленках, подтягивает их до подбородка.
— Зачем? Зачем ты так со мной? — тихо шепчет она и по розовой щеке скатывается одинокая слезинка.
Но он уже не слышит. Он ушёл. Ему плевать на неё. Впрочем, как всегда, ничего нового. Только вот каждый раз его равнодушие ранит её сердце всё сильнее. Больнее. Глубже.
