Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 96
Забегая вперёд, должен сказать, что совсем другое завершение обнаружилось, например, в истории с советскими разведчиками, которые должны были быть заброшены из Англии в Австрию. У того, что много лет казалось мне безысходной трагедией, обнаружилось то, что, конечно, с определённой натяжкой, но всё-таки можно назвать подобием «счастливого конца».
Но до этого мы опять же ещё доберемся. А уже здесь скажу, что когда-нибудь надо будет приглашать принца Чарльза открывать у нас в Темпсфорде обновленный мемориал. Потому что теперь, когда история операции «Ледоруб» зазвучала, скажем так, в режиме «стерео» (не через одну, а через две «колонки» истории – британскую и российскую), про участников той операции стало известно действительно намного больше.
Спасибо генералу Фитину от российского соавтора
…Есть в старой Москве, на Остоженке, милый жёлтенький особнячок, который еще в 1920-е передали кадровикам ИНО ВЧК. Но многие десятилетия многие миллионы москвичей и гостей столицы, которые проходили мимо этого особняка, ни о чём таком и не догадывались. Ну, разве что среди выпускников расположенного по диагонали Иняза и когда-то находившегося в конце этой улицы МГИМО процент посвященных был повыше: ведь выпускников как раз таких вузов чаще всего приглашали в политическую разведку: от ВЧК до КГБ. Да и сегодня это, наверное, так – хотя конкретно отсюда кадровики ИНО съехали.
Сейчас в этом особняке вполне открыто располагается пресс-бюро Службы внешней разведки России. Впрочем, «открыто» – понятие относительное. По старой памяти, на воротах – просто домофон (без каких-либо обозначений). А ворота встроены во вроде бы и прозрачную, решетчатую, но, тем не менее, весьма солидную ограду. Больше того, забор отделяет проезжую часть и тротуар настолько солидной дистанцией от особняка, что даже когда в новые времена на фасаде появилась мемориальная табличка в память о Киме Филби, предназначение этого особняка было известно только очень проницательным (или опять же – тем самым посвящённым).
Всё изменилось осенью 2017 г. Тогда на лужайке перед особняком поставили во всех смыслах зримый памятник. Фигура в накинутой на плечи шинели – тот, про существование кого в России знает любой, кто смотрел «Семнадцать мгновений весны». Это – начальник советской разведки периода Великой Отечественной. Однако и здесь есть одно существенное «но».
Генерал Фитин. На правой стороне груди видна и высшая награда независимой тогда Тувинской Народной Республики: орден Республики (на фото – крайняя левая награда). Этим орденом Фитин был награжден одним указом с Берия и Меркуловым. После войны его обвинили в том, что он входил в «банду Берия».
Благодаря таланту и невероятному обаянию Олега Табакова имя одного из главных действующих лиц «Семнадцати мгновений», главного нацистского разведчика Вальтера Шелленберга, знал чуть ли не каждый школьник. Но как звали того, кто Шелленберга вообще-то победил? Как звали начальника советской разведки?
В фильме подчиненные обращались к нему «Владимир Николаевич», а сыграл его актёр лет на десять старше, чем в войну было генералу Павлу Михайловичу Фитину…
Кстати, может, и хорошо, что генерал-лейтенант Фитин не видел «Семнадцать мгновений весны». Премьера сериала, которая, как рассказывают люди старшего поколения, заставляла вымереть улицы советских городов, пришлась на август 1973 г. Генерала Фитина не стало еще в декабре 1971-го. Последнее место работы перед выходом на пенсию было… фотокомбинат Союза советских обществ дружбы и культурных связей с зарубежными странами. То есть он и так был отодвинут. А если бы увидел фильм, где его даже не называли по имени?!
Ему, конечно, здорово досталось, когда его записали в «банду Берия». На самом деле, насколько известно, он, Фитин, никакого отношения к репрессиям не имел. Напротив, его подпись стояла не под одним документом о реабилитации репрессированных ещё в сталинские времена. Но служил конечно, под началом Берия: разведка ведь входила в НКВД. Вот Фитина «за компанию» и «зачистили». Хорошо хоть, что не расстреляли!
Останавливаюсь на фигуре Фитина так подробно по двум причинам. Во-первых, его имя не раз мелькнёт на страницах и этой книги как человека, который с началом войны пошёл на то, чтобы вновь привлечь к оперативной работе многих из тех, кого в «ежовщину» записали в подозрительные личности, а то и во «враги народа» (а таких людей будет достаточно среди героев этой книги). Во-вторых, установка памятнику Фитину стала одним из первых публичных мероприятий СВР после того, как её возглавил Сергей Нарышкин. А с ним у меня, как у политического журналиста сложился очень хороший рабочий контакт в бытность Сергея Евгеньевича председателем Государственной думы. Вот летом 2017 г. новые подчиненные Нарышкина и обратились ко мне с предложением подготовить к установке памятника (а она приходилась на 110-летие со дня рождения Фитина осенью того года) специальный репортаж.
Я конечно же согласился. Но когда прочёл то, что о Фитине есть в официальной истории СВР, то понял, что какой-то неизвестной новой зацепки для специального репортажа не проглядывается. Ну, разве что всего-то одна строчка в его воспоминаниях, включенных в «Историю российской внешней разведки»: «Предпринимались попытки использовать возможности разведки, особенно английской, для выброски нашей агентуры на территорию Франции, Чехословакии, Италии и собственно Германии»[20]. Вот здесь я как-то сразу как чувствовал, что если копнуть, то за скупыми строками откроется настоящий «космос». Он и открылся. Особенно когда я добрался до творчества Бернарда О’Коннора.
Вообще, когда я начал читать иные западные источники, то, с одной стороны, поразился, сколько ещё обо всём этом уже написано в Британии, Германии и Америке (и надо сказать, что объём работы проделан колоссальный!). Но с другой стороны, я, конечно, часто спотыкался о неточности, связанные либо со стереотипами о России, либо с незнанием российских, советских и, в целом, восточноевропейских реалий.
Ну, например, у Стивена Тайаса (автора, в целом, более чем интересной книги о штурманфюрере СС Хосте Кокове, который допрашивал многих пленённых советских разведчиков) находим пассаж, что 25 декабря 1942 г. в штаб-квартире советской военной разведки в Москве «наверное, было небольшое торжество»[21]. Во-первых, как знает любой россиянин, Русская православная церковь отмечает Рождество не 25 декабря, а 7 января. Во-вторых, советские разведчики, были в большинстве коммунистами-атеистами и Рождество не отмечали. В-третьих, если они и отмечали Рождество, то точно не в кругу сослуживцев. Ещё пример. Во всё той же очень скрупулёзной книге Донала О’Салливана, когда дело доходит до иллюстраций, то грамота о награждении Фитина нагрудным знаком Заслуженного работника НКВД почему-то названа «членским билетом»[22] – так, как будто в советских «органах» было членство, как в СС в Германии.
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 96
