Теперь это уже не важно. Как и любой мужчина, он отправился в свое великое путешествие, не задумываясь о тех, кого оставил. Это из-за него отец похоронен в чужой земле.
Лорд Гэбриел поднял раковину и рассматривал ее, вертя в длинных загорелых пальцах.
– В Судане племена используют эти раковины как валюту, для выкупа невесты.
– В Англии это пресс-папье. – Кейт пыталась преодолеть искушение спросить об удивительных местах, в которых он побывал за эти четыре года. – Уверена, вы приехали сюда не для того, чтобы обсуждать обычаи диких племен.
Он отложил раковину и посмотрел на нее. Едва заметная жесткость и что-то еще, что ей сложно было понять, залегли в морщинках у его глаз.
– Колючая Кейт! Неужели вы даже не пригласите меня присесть?
– Пожалуйста, присаживайтесь, милорд, – не без иронии произнесла она.
Он махнул рукой:
– Сначала дама.
Она опустилась в кресло, машинально прикрыв обтрепанный подол, и сложила руки на коленях. Слишком поздно Кейт поняла свою оплошность. Лорд Гэбриел имел наглость сесть рядом и положить руку на спинку кресла, будто хотел ее обнять.
На мгновение смутившись, она отодвинулась. Но он все равно был слишком близко, так что она видела каждую ресничку, обрамлявшую его лукавые голубые глаза.
– Вы хотели о чем-то поговорить со мной? – напомнила Кейт.
– Скажите, зачем приезжал сюда Дэмсон?
– Я же уже говорила: сообщить о смерти отца. Он не хотел, чтобы мы узнали об этом из письма или досужих сплетен. Я высоко ценю его деликатность.
Подбородок лорда Гэбриела напрягся, голос стал сдавленным.
– Что именно он вам сказал?
– Ну, естественно, он рассказал о том, что случилось. И выразил свои соболезнования.
– Он не сказал, откуда узнал об этом?
Удивленная такой настойчивостью, Кейт кивнула:
– От египетского чиновника. На отца напали грабители накануне его отъезда в Англию. Ворвались к нему в номер в гостинице в поисках сокровищ. Отец оказал им сопротивление, и они...
Кейт прикусила губу. Отец собирался вернуться домой. Они жили бы вместе. Она была бы хорошей, заботливой, любящей дочерью. Разбирала бы его бумаги, редактировала статьи, помогла опубликовать его исследования в области древней культуры.
Теперь в память о нем она должна сделать это сама.
Рука лорда Гэбриела коснулась ее ладони.
– Мне жаль, Кейт. Вы даже не представляете, как мне жаль.
Это внезапное прикосновение всколыхнуло в ее душе бурю самых противоречивых чувств. Она оттолкнула его руку.
– Почему вы не спасли отца? Где вы были, когда на него напали?
Лицо его оставалось бесстрастным.
– Меня не оказалось в тот момент в гостинице.
– Где же вы были?
– Не важно. Я должен был находиться там. Приди я на несколько минут раньше...
– Расскажите все, – потребовала она.
– Мне тяжело вам об этом говорить, Генри лежал смертельно раненный. – Он замолчал. – Больше я ничего не помню. Очнулся в больнице три дня спустя.
– Три дня спустя? – воскликнула она недоверчиво. – Сэр Чарлз ничего об этом не говорил. – Но вы же не были без сознания все это время.
– Я потерял много крови. Бредил в жару. Только через месяц встал на ноги.
Кейт не видела на нем ни единого шрама. Он выглядел сильным, здоровым, целым и невредимым.
– Куда вас ранили? – спросила Кейт бесцеремонно.
– В спину. Ударом ножа.
– Вы видели этих людей? Могли бы их узнать?
– Нет, – ответил он быстро, грубо и зло.
– Их поймали, судили?
– Нет. – Он смотрел куда-то в пространство. – Они исчезли бесследно, растворились в песках пустыни. Я упустил время, пока лежал в больнице. А когда занялся поисками, было поздно.
Кейт не верила ему до конца. Он из тех, кто думает только о своей выгоде. Неизвестно, занялся ли он поисками, как говорит.
– Жаль, что меня там не было, – сказала она, с трудом скрывая волнение. – Я бы их разыскала.
Он посмотрел ей в глаза:
– Не смешите меня. Генри не хотел бы, чтобы вы оказались там. Африка не место для леди.
«Ни я, ни ваш отец не нуждаются в компании капризной маленькой девочки». Эти произнесенные им когда-то жестокие слова болью отозвались в сердце.
– А Англия не место для такого негодяя, как вы.
Он криво усмехнулся:
– Вы правы. Но я приехал сюда не для того, чтобы ссориться с вами. Я хотел отдать вам вот это. – Он извлек из внутреннего кармана пальто бумажный свиток и вложил ей в руку.
Кейт медленно развернула его. Она посмотрела на рисунок, сделанный карандашом и чернилами: скромный каменный крест на холме в тени нескольких экзотических пальм.
– Это могила вашего отца, – спокойно произнес он.
Ее сердце болезненно сжалось, на глаза навернулись слезы. Но она подавила боль потери. Доброты от этого человека Кейт не ждала.
– Не знаю, что и сказать, – прошептала она дрожащим голосом.
Лорд Гэбриел взял ее за плечи:
– Кейт, я бы с радостью отдал жизнь за жизнь вашего отца. Поверьте хотя бы в это.
Кейт не поверила. Он раскаялся слишком поздно. Прошло целых четыре года. Поднявшись, она холодно сказала:
– Я принимаю ваши соболезнования, милорд. Если это все, что вы хотели сказать...
Он навис над ней, красивый и сильный.
– Нет, не все. Хотелось бы знать, все ли сбережения профессора Талисфорда вернулись домой.
– Да, несколько недель назад.
– Значит, вы уже разобрали ящик?
– Нет. – Она вздохнула. – Не было времени. «А может, у меня не хватило силы духа».
– Понимаю. – Он снова обворожительно улыбнулся. – Если не возражаете, я взгляну на содержимое.
– Зачем? – возмутилась она. – Хотите найти обещанные сокровища?
Его глаза потемнели лишь на миг, но лицо тут же приняло прежнее вежливое выражение.
– Там мои альбомы с рисунками. Хочу их забрать.
Вот и все сочувствие. Лорд Гэбриел просто пришел за своими вещами. Отвернувшись, она положила рисунок в старую Библию в кожаной обложке.
– Оставьте свой адрес, я вам их перешлю.
– Не беспокойтесь. Это не займет много времени. Полагаю, ящик в кабинете?
Лорд Гэбриел прошел мимо нее и направился в коридор. Неслыханная наглость. Кейт подхватила юбки, помчалась за ним и преградила ему дорогу.
