Джеймсрассмеялся. Когда-то давно он спас Дэниела, отбив его у шейха, который хотелпродать парня в рабство. С тех самых пор они не расставались. Друзья шли пожизни бок о бок — вместе воевали, боролись и создавали компанию, сделали ееприбыльной. Джеймс всегда прислушивался к советам Дэниела. Однако в том, чтокасается женитьбы, его мнение не совпадало с мнением друга.
Дэниел былубежденным холостяком. Ему очень нравились актрисы, потому что их не особоволновали такие понятия, как добродетель и нравственность, и каждую ночь впостели Дэниела оказывалась новая жрица искусства. Раньше Джеймс так же, как иДэниел, жил в свое удовольствие, потворствуя своим желаниям. Однако, приехав вЛондон, он понял, что ему нужно нечто большее. Для него приезд в Англию означалвозвращение домой. И то, что он сказал, было правдой. Он достиг того возраста,когда мужчина должен остепениться, обзавестись семьей и детьми. Детьми, которыепродолжат дело, которое он основал.
Джеймс высказалсвои мысли вслух:
— Возможно, Линабезнадежно глупа, однако она ничем не отличается от других великосветских дам.Я не встречал в высшем обществе ни одной умной женщины. Зато она молодая икрепкая. И если она похожа на свою мать не только внешне, то у нас с ней будетмного детей. Графиня Лэвенхем произвела на свет десятерых отпрысков, и все ониживы и здоровы. Она родила Лину, когда ей было уже далеко за тридцать. Немногиеженщины способны на такое.
— О чем мысейчас говорим — о коневодстве или о твоей женитьбе? — спросил Дэниел,наклонившись вперед. — Джеймс, я понимаю, что ничего не смыслю в этом деле, номне кажется, что должно быть нечто большее, чем просто холодный расчет. Тебепридется жить с этой женщиной до конца своих дней. По утрам ты будешьзавтракать с ней за одним столом, а по ночам — спать в одной постели, и ееголова будет лежать на подушке рядом с твоей, — сказал он и поднял руку,подчеркивая важность своих слов. — Англия — это тебе не Восток, и здесь нельзяменять жен как перчатки. Тут, если ты вступаешь в брак с какой-нибудь женщиной,она будет твоей женой до конца жизни. Так сказать, пока смерть не разлучит вас.Аминь.
Обойдя вокругстола, Джеймс подошел к креслу.
— В Англии, другмой, существует негласный закон — если ты сделал девушке предложение, то долженна ней жениться, невзирая на то, было ли официально объявлено о предстоящембракосочетании или нет. Итак, мосты сожжены. Лина теперь моя. Если, конечно,она не отвергнет мое предложение, а такое вряд ли возможно, ведь графу оченьнужны деньги, — сказал он и сел в кресло. — Если мужчине нужно вступить в брак,то этот брак должен быть выгодной коммерческой сделкой. Это закон Феррингтона,а не Закон Божий, — добавил он, улыбнувшись.
— Если этадевушка уже принадлежит тебе и твой брак является выгодной коммерческойсделкой, то почему же ты не ужинаешь сегодня с ней? Ведь ты уже получилприглашение. — Дэниел скрестил на груди руки. Он сейчас был похож на судью, которыйпытается вывести обвиняемого на чистую воду.
Улыбкамоментально исчезла с лица Джеймса. Он посмотрел на бухгалтерскую книгу,которая лежала на столе.
— Я устал ждать,когда граф уговорит жену дать разрешение на брак. В пятницу, на собранииконтрольной комиссии, Лэвенхем обязательно должен поддержать нас. Я известилего о том, что сегодня не приеду к нему на ужин. Возможно, если я дам Лэвенхемупонять, что не очень-то и стремлюсь породниться с ним, графиня перестанетупорствовать.
— Чудесно. ПустьЛэвенхемы немного понервничают, ведь они понимают, что могут потерять целоесостояние.
— А мне придетсяпонервничать по другому поводу. Без поддержки графа мы с тобой не сможемубедить контрольную комиссию и банкиров, — сказал Джеймс.
В этот момент вдверь кабинета постучали.
— Войдите, —крикнул Джеймс.
Тяжелаяфиленчатая дверь открылась, и в кабинет величественной походкой вошелслуга-индиец. Он был одет в черно-белую униформу (Джеймс требовал, чтобы всеего слуги носили униформу), а на голове у него был тюрбан. Низко поклонившись,слуга сказал:
— К вам приехалакакая-то женщина, саиб. Она ожидает в приемной.
— Женщина?
— Она хотелапоговорить с вашей женой. Я сказал ей, что в этом доме нет хозяйки, и теперьона желает встретиться с вами. Она хочет переговорить с вами по одномунеотложному делу.
Джеймс закрылглаза, пытаясь успокоиться. Он понимал, что Дэниел сейчас смеется над ним.
— Скажи, Каллео,она приехала одна или ее кто-нибудь сопровождает? — спросил Джеймс.
— Она одна,саиб, и одета, как вдова.
— О, еще однавдова, — сказал Дэниел, изобразив притворное удивление.
С тех пор какДжеймс приехал в Лондон, в его дом постоянно приходили женщины, доступные иготовые на все. Среди них были и актрисы, которых привлекало его богатство, ивеликосветские леди, искавшие нового любовника или новое средство от скуки. Ккаким только уловкам и хитростям не прибегали эти дамы для того, чтобы привлечьвнимание Джеймса. Он не переставал удивляться их изобретательности. Однатанцовщица приказала завернуть себя в ковер, а потом двое слуг в восточныхнарядах принесли его в дом Джеймса и развернули перед ним. Изнывающая от скукимолоденькая жена одного престарелого герцога подкупила слуг Джеймса, проникла вего спальню и, раздевшись догола, легла в его постель, ожидая его возвращения.Многие женщины приходили к нему под видом вдов, облачившись в черные одежды.
— Красота ибогатство всегда привлекают женщин, — сказал Дэниел, обреченно вздохнув.
— Неужели ты мнезавидуешь?
— Да, завидую.Представляю, какой бы я имел успех у женщин, если бы был ростом не ниже шестифутов[3] и имел густую шевелюру, —сказал Дэниел, проводя рукой по редеющим волосам. — Напрасно Господь одарилтебя такими роскошными волосами. Ты думаешь только о том, как создать своюимперию, и ничего вокруг себя не замечаешь. У меня просто сердце кровьюобливается, когда я вижу, как из твоего дома прогоняют молодых и весьмапривлекательных женщин.
— В такомслучае, почему бы тебе самому не поговорить с этой дамой?
— Потому чтотебе нужно немного развлечься. Забудь хотя бы на одну ночь о бухгалтерскихкнигах и попробуй расслабиться.
Джеймс не стал сним спорить. Кивнув Каллео, он сказал:
— Скажи этойдаме, что, к несчастью, я очень занят и не смогу сейчас принять ее. Найди длянее наемный экипаж, заплати кучеру и отправь ее домой.
Джеймс сновазанялся деловыми бумагами. Однако, заметив, что слуга по-прежнему стоит наместе и не спешит выполнять его приказание, Джеймс поднял голову и выжидательнопосмотрел на него.
Каллео снованизко поклонился ему. Он вел себя так, как будто был рабом, а Джеймс — егогосподином.
