Посвящаю моему брату Косте
У меня три раза был страйк. Три раза подряд. Я сиял как начищенный пятак. Жизнь была прекрасна и восхитительна. И я хотел сделать четвёртый страйк. И поэтому придирчиво выбирал, какой шар пустить по дорожке: 13 или 15. Выбрал. Тщательно вытер полотенцем. И тут пришло сообщение:
«Срочно. Дело в приложении. Такси будет через 10 минут у входа в торгово-развлекательный центр. Референт М».
Я отложил шар. Встал. Вполголоса выругался.
— Я в командировку, — сказал друзьям.
И пошёл на выход. Переобулся. И заодно написал сообщение: «А ничего, что я в отпуске? Целую, Шестой».
Ответ пришёл мгновенно: «Возможен суицид. Поспеши. Референт М».
Я поспешил. Прыгнул в ожидавшее меня такси и назвал адрес. Адрес был в деле. Дело было прикреплено к сообщению. Новиков Степан, 29 лет, сетевой администратор. Женат. Новикова Олеся. Судебное заседание о разводе назначено на послезавтра. Дети — девочка 6 лет. Катерина.
Машина остановилась у подъезда. Я расплатился и подскочил к входной двери. Так, квартира 5, Новиков. Позвонил в домофон. Тишина. Снова позвонил.
— Кто там? — раздался уставший голос.
— Санэпидемстанция, — ответил я, — немедленно откройте.
Дверь зажужжала и поддалась. Я бегом поднялся на второй этаж. Нажал на кнопку звонка у двери с номером 5. Дверь открылась.
Степан оказался уже лысеющим мужчиной, одетым в шорты и майку. На майке было написано Berlin Venus. «Прикольный парень», — подумал я.
— Какая ещё санэпидемстанция? — спросил Степан. — Что вам надо?
— Тараканов будем травить, — серьёзно ответил я.
— У меня нет тараканов, — возразил Степан.
— Есть, — не согласился я, — полная голова тараканов. Надо бы разобраться с ними. Может, в квартире поговорим? А, Степан?
— Заходите, — разрешил Степан и, повернувшись ко мне спиной, прошёл внутрь.
Я за ним. Коридор. Скинул мокасины, пиджак повесил на вешалку. Дорожную сумку оставлять не стал. Вошли в комнату. Степан сел на диван. Мне кивнул на кресло напротив. Между нами стоял журнальный столик, на столике лежала газета.
— Вы кто? — спросил Степан.
— Я ваш Ангел-хранитель, — отрапортовал я, — поступил сигнал о суициде. О готовящемся. Прибыл разобраться на месте и принять меры по устранению причины и по профилактике дальнейших неправильных действий с вашей стороны.
Степан озадаченно посмотрел на меня. Я тоже замолчал, поняв, что плету какую-то дичь.
— Ангел, значит, — наконец произнёс Стёпа.
— Аха, — согласился я, — Шестой меня зовут. Вот документы.
И я сунул Степану пластиковую карточку с моей фотографией. Он повертел её, почитал, что там написано, и вернул обратно.
— А что за имя такое, Шестой? — спросил.
— В честь дедушки назвали, — ответил я.
Помолчали.
— Как убивать-то себя собрался? — спросил я. — Таблетки, электричество, автомобиль или ещё что?
— А вы откуда о суициде узнали? — вопросом на вопрос спросил Степан.
— Ну, я же тебе уже рассказал, откуда я, — ответил я, — на тебя тут целое досье прислали. Когда родился, когда женился. Я пока к тебе ехал, немного его полистал. Вроде ты вменяемый. А вот чё-то дурака валяешь? Так чем суицидировать себя собрался, мил человек?
— Пулей, — спокойно ответил Стёпа.
— Ого, серьёзно, — протянул я, — чё за ствол? Покажи. Не бойся, я верну.
Степан усмехнулся и встал. Откинул газету с журнального столика. Под ней лежал вальтер. Чёрный, красивый. Не пистолет, а загляденье. Прям лучший выбор для того, чтобы застрелиться.
Я поднялся. Шагнул к столику. Взял чёрный смертельный механизм в руку. Отстегнул обойму. В ней рыжевато сверкнули патроны. Степан протянул руку.
— Верни.
— Ща, разбежался, — усмехнулся я, — оружие детям не игрушка.
И тут же отлетел к креслу. Удар я пропустил, как последний лох. Расслабился. Зажрался. Прямой правый увидел только тогда, когда его кулак уже врезался в мою верхнюю скулу. Кресло смягчило моё падение. Но ориентацию я на время потерял. В голове загудело. Пистолет отлетел под стоявший у окна стол с аквариумом.
Степан прыгнул к аквариуму, наклонился и полез за вальтером. Нащупал его, вытащил. Начал подниматься. И вот в этот момент я разбил о его голову подвернувшийся под руку стул без спинки. Икеевская табуретка разлетелась на мелкие кусочки. Степан рухнул как подкошенный.
Я даже испугался вначале. Вдруг убил человека? Вот будет весело. Выехал на задание спасать человека и грохнул его при знакомстве.
Но нет. Стёпа был жив. Я спрятал оружие в сумку от греха подальше и усадил раненого на диван. Степан открыл глаза.
— Ствол где? — спросил, морщась от боли.
— Телепортировал, — честно ответил я, — он в другом измерении уже.
— Жалко, — держась за голову, сказал Степан, — я за него кучу денег отвалил.
— Голова болит? — участливо спросил я.
— Болит, — кивнул Степан и тут же скривился от боли, — кружится ещё. И тошнит меня.
— Это сотрясение мозга, — диагностировал я, — ща пройдёт.
Я прикоснулся к голове Степана правой рукой. Напрягся. Постарался снять боль. Судя по прояснившемуся взгляду подопечного, боль я у него прошла. Зато у меня заломило виски.
Попросил у хозяина квартиры аспирина. Тот кивнул. Вместе с аспирином Степан притащил мешочек со льдом.
— Приложи, — сказал, — у тебя синяк скоро на пол-лица будет.
Я глянул на себя в зеркало. Мама родная. Левый глаз тонул в синеве. Приложил лёд. Посидели, помолчали.
