Многие исследователи сходятся во мнении, что раджпуты, гуджары и близкие к ним джаты некогда принадлежали все к одной группе племен, а именно тех, что появились в Индии в период зфталитских завоеваний. И что, возможно, джаты занимались разведением верблюдов, гуджары — коров, и находились приблизительно на одном социальном уровне, а родственные им раджпуты всегда претендовали на более высокий статус. Между раджпутами, джатами и гуджарами всегда существовали и существуют тесные контакты, и у них сохраняются одинаковые названия родовых групп.
«Дошедшие до нас исторические источники показывают, что династии правителей многих как мелких, так и крупных княжеств, возникших в эту эпоху в северо-западной части субконтинента, были генетически связаны с родовой знатью сако-тохарских и хионитских племен» (4, 94). Считается, что династия Майтраков, свергнувшая на рубеже V–VI вв. власть Гуптов на Катхиаваре и основавшая государство со столицей в г. Валлабхи, была восточно-иранского происхождения. Несомненно, с гуджарами связана династия Гурджара-Пратихара (VIII–XI вв.), династия Гахлотов из Анандпура в Гуджарате и, по-видимому, Чаулукья на Декане и в Центральной Индии. Гуджаратская ветвь Чаулукьев сумела сохранить свою власть и независимость дольше и успешнее других — их завоевал лишь Ала-уд-дин Хильджи в 1299 г. В Мальве с эпохи Гурджара-Пратихаров осело много гуджарских и раджпутских племен. Рядовые члены этих племен могли постепенно смешаться с коренным населением и стать его частью, сохранив, впрочем, характерные названия кастовых групп и других структурных подразделений социальной системы.
Название «раджпуты» представители военной верхушки этих племен принимали как символ своего господства над подчиненным населением. Судя по всему, раджпуты быстро восприняли местные порядки, сориентировались и в кастовой системе, и в социальной иерархии. «Распространение власти раджпутов как феодальных владетелей на огромные территории в эпоху империи Гурджара-Пратихаров (VIII–X вв.) создало в Северной Индии тенденцию к образованию феодального сословия в форме раджпутской касты» (12, 119–120).
В связи с вышесказанным очень интересно мнение Е. М. Медведева: «В индийских условиях пестрая этническая группа раджпутов неизбежно стала принимать черты касты. Ее можно назвать военно-феодальной кастой-сословием. Однако кастовая замкнутость и разобщенность привели постепенно к затуханию тенденции консолидации феодального сословия, и немалую роль в этом сыграло мусульманское завоевание, уничтожившее гегемонию раджпутов» (12, 194). Говоря о процессе формирования средневековой аристократии, ее пестром варново-кастовом составе, причислении этими феодалами себя к кшатриям, Е. М. Медведев писал далее: «Подобная тенденция, как представляется, имела в основе те же причины, что и консолидация дворянского сословия в Европе. Хотя средневековое «кшатрийское» сословие, объединяющее различные местные военные касты, в очень малой степени было связано по происхождению с аристократическими кланами древности, функциональное сходство древней варны и «кшатриев» средневековых военных каст весьма велико» (там же, 288). Для нас здесь важно, что раджпуты названы «средневековой военной кастой» и «военно-феодальной кастой-сословием», т. е. акцент делается на определении их места в структуре средневекового индийского общества. При этом заслуженно упоминается «пестрая этническая группа раджпутов». Все перечисленные характеристики раджпутской общности не исключают возможности квалифицировать их как одновременно этническую и кастовую общность эпохи средневековья, определив тем самым их положение в составе населения Индии.
В наши дни раджпуты представляют собой многомиллионную кастовую общность этнического происхождения. Она консолидировалась в Индии к двенадцатому веку, складывалась в эпоху развития кастового строя и в процессе героического сопротивления индийцев мусульманским завоеваниям, начиная с восьмого века. «Теснимые из западных областей мусульманскими завоевателями, сначала арабами, а затем афганцами, раджпуты передвигались на восток и оседали в Панджабе, долине Ганга, предгорьях Гималаев от Кашмира до Бенгала. Местное население здесь уже столетия жило в условиях кастового строя и господства хиндуизма. В этих условиях родоплеменная структура раджпутов испытала сильное воздействие кастовой организации… При этом, естественно, им пришлось поступиться некоторыми родоплеменными традициями. Воинственные племена со своими вождями, родовой знатью и вооруженными дружинами обосновались в новых местах поселения и в массе местного населения заняли положение воинского сословия вместо кшатриев, исчезнувших к тому времени вместе с другими варнами. В кастовой иерархии раджпуты составили особый слой всего на одну ступень ниже брахманов. К раджпутам принадлежали родоначальники многих династий правителей средневековых индийских государств, знать и значительная часть армий» (8, 35–36).
В середине VII в. н. э. территория современного Раджастхана называлась Гуджараратра, и здесь были крупные и богатые города. Этот период — очень важный в истории страны. Именно с новых государств и династий послегуптской эпохи начинается документированная и научно обоснованная история раджпутов в Индии. Практически все истории владетельных домов и фамилий Раджпутаны могут быть реально прослежены до этого периода, хотя генеалогии возведены, разумеется, к самому Раме и другим культурным героям. «Иностранцы были индуизированы, и сформировались раджпутские кланы» (77, 164). В этот период социальная структура страны все еще оставалась достаточно сильной, чтобы сохранить свою «самость» во время процессов ассимиляции и интеграции столь значительных и могущественных иноземных элементов. Социализация новых элементов происходила, как это всегда бывает в индийском кастовом обществе, не в индивидуальном порядке, а социальными коллективами. В кастовую систему может «вступить» только достаточно большая и внутренне структурированная социальная группа.
К Х-XI вв. этническая общность гурджаро-джато-раджпутов в процессе слияния с местным населением и включения в орбиту индийского традиционного общества через принятие индуизма с его системой каст (индуизации) дала повсюду в Северной Индии раджпутские касты кшатрийского уровня, включая и пригималайские районы. Для этого раджпутам вовсе не обязательно было расселяться по стране большими группами: достаточно было военного отряда раджпутов, принесших с собой идею, что правители — это особая каста, статус которой по определению кшатрийский. В новых местах жительства, как «пришедшие и победившие», они как бы оправдали на деле свои претензии на кшатрийское положение. Некоторые удачливые группы нераджпутов также присвоили себе раджпутский статус по праву победителей. Подобным образом поступали и уцелевшие местные князьки.
Совсем не случайно хорошо всем известное и понятное название «кшатрии» не стало именем для несомненных обладателей всех кшатрийских достоинств — раджпутов. Это объясняется тем, что раджпуты вошли в индийское кастовое общество именно как каста «сыновей царей». И дело не только в том, что к моменту прихода восточно-иранских завоевателей в Индию Варны как реальные социальные группы перестали существовать, а реальную значимость имели уже касты. Происходил естественный процесс структурирования общества; под влиянием индуизма он приобретал характер процесса формирования кастовой системы, и этот процесс шел на фоне социально-классового (сословного) расслоения общества. По времени это совпало с мощным притоком многочисленных иноземных племен, сумевших стать правящей прослойкой общества. И сейчас можно наблюдать редкий случай соответствия названия сущности явления: раджпуты действительно первоначально «получили место» в обществе как каста сыновей, т. е. детей царей. Эта социальная группа (а расширительно «сыновья царей» могут пониматься как его семья, род правителя, клан правителя) была организована по правилам раджпутской традиционной системы, что предопределяло непременное возвышение всего клана, если «выбился в люди» хоть один его член. Их всех надо было как-то определять в жизни, дать им приличный социальный статус. Этот статус давало и закрепляло навеки только место в кастовой иерархии. Место у раджпутов оказалось очень хорошее — выше них были только брахманы. И это было место, заслуженное не только наличием реальных правителей, но и воинскими возможностями всех остальных. Надо полагать, что именно раджпуты потом никого уже не пустили на это свое место: никакие завоеватели после них не «вступали» больше в индийское общество, но должны были налаживать отношения с раджпутами как правящей элитой этого общества и как главной военной угрозой своей власти.
